кивнул и вместе со своими спутниками отправился вслед за начальником городской стражи. Мерино дождался, пока все скроются за воротами, и, раз возникла такая оказия, спросил у стражника, в замке ли барон да Гора. Получив утвердительный ответ, трактирщик поблагодарил Джано и уверенно направился искать своего воспитанника. Во-первых, решил он, стоит спросить у Бенито про послов – кто такие, откуда и зачем прибыли, а синьор Бронзино вряд ли захотел бы отвечать на вопросы владельца остерии – не по чину. Ну и во-вторых, наконец обговорить с кансильером коронного сыска то, что откладывалось уже больше месяца.
Замок Инверино был полон людей и бестолковой суеты. В узких каменных коридорах, когда-то созданных для того, чтобы максимально осложнить продвижение ворвавшихся в замок врагов, безостановочно бегали взад-вперед, сталкиваясь, ругаясь, роняя кипы бумаг и какой-то утвари, люди, его населяющие. В основном лакеи и клерки, эти настоящие солдаты невидимой войны. Ведь просвещенному человеку известно, что в современном обществе войны ведут преимущественно гусиными перьями и чернилами, а не мечами, копьями и даже не мушкетами с пушками.
Вся эта разношерстная братия (под разношерстной стоит понимать разнообразие фасонов и расцветок униформы, которую, видимо, никак не могли привести к единообразию) столь плотно заполонила внутренние переходы замка своими телами, словами, запахами и бурлящими эмоциями, что вошедший под серые своды синьор Лик на секунду впал в ступор, не решаясь идти дальше. Будь поблизости скульптор, он сказал бы, что лучше модели для создания памятника «Пророк Кипага в момент Явления» ему не найти. Ну разве что одежду подобрать по эпохе. Скульптора, однако, не было, да и оторопь оставила мужчину весьма быстро.
Его удивление творящимся в замке бедламом было вполне оправдано. Инверино, хоть и являлся центром бюрократической машины Фрейвелинга, все же обычно оставался местом тихим, спокойным и чинным. И тут вдруг такое столпотворение!
Растерянность его прошла довольно быстро. Оглядевшись по сторонам, он вычленил из толпы одного из лакеев, указал на него навершием трости и громко позвал:
– Милейший!
Раз уж надел свой прогулочный джуббоне, делавший его похожим на состоятельного купца, то отчего бы и не позволить себе властный и вальяжный тон?
Лакей моментально натянул на лицо улыбку (без привычки это делать вышло у него ужасно! Видимо, недавний деревенский житель, устроенный в замковые слуги через хлопоты родни), приблизился к мужчине и вопросительно вскинул брови.
– Что тут происходит? – поинтересовался Мерино.
Тот посмотрел на важного господина с тростью с некоторым сомнением, но – можно привезти селянина в город, но село из него никуда не денется – решился-таки посплетничать.
– Так-ить Совет завтра, ваша милость!
«Ого, он меня за дворянина принял?»
– Вот готовимся, так-то вот! Понаедет народу, почитай, со всего свету, а все ж благородные, всем же с обхождением надоть! А мы-то, выходит…
Слугу прервали
