темную». Ха-ха! Этот Аргунов, как понимаю, в Москве социалистами хороводит, главный заправила.
– Рекомендательные письма при вас? – спросил Ратаев.
– К Немчиновой лежит между первым и вторым дном в чемодане. Там, кстати, и подрывная литература, которую я должен передать Немчиновой и Аргунову.
– Интересненько, очень интересненько! – потер руки Ратаев. – Передайте, а потом заберите, хотя бы часть, якобы для распространения. Мы сложим эти брошюрки в полицейскую библиотеку.
Азеф продолжал:
– А что касается письма к Аргунову, так его Житловский отправил по обыкновенной почте. Письмо, понятно, шифрованное, но у меня есть ключ. Я однажды дожидался Житловского, его жена меня чаем поила, а на столе, среди бумаг, увидал ихнюю секретную переписку и ключ. Я не удержался и переписал.
– Вот это зря! – поморщился Зубатов. – Слишком рискованно, и Житловский ведь мог проверять вас. Вы, скажем, переписывали шифр, а его жена наблюдала за вами через портьеру.
– Да, это моя оплошность! Но все от усердия, вот привез этот самый ключ к шифровкам.
Партийная рекомендация
Зубатов хитро посмотрел на Азефа:
– Иван Николаевич, хотите почитать собственную характеристику?
Азеф выкатил глаза:
– Как это?
– Мы сняли с письма, адресованного Аргунову, копию и расшифровали. – И стал открывать свой портфель. – Любопытно небось?
Азеф загорелся, аж заерзал на кресле:
– Желаю! Ведь это ужасно любопытно – секреты чужие узнавать. У меня это в крови сидит. Однажды, когда я был еще женихом своей нынешней супруги Любы и она жила отдельно от меня, к ней погостить приехал из Крыма пятнадцатилетний племянник. Такой малолетний выжига! Я знал, что Люба ведет дневник, и готов был отдать полжизни за то, чтобы заглянуть в девичьи секреты. Я подружился с племянником, показал десять франков: «Янкель, хочешь эти большие деньги? Вижу – хочешь! Люба ведет свой дневник и прячет в стол. Этот дневник принеси мне на час-другой завтра утром, когда Люба уйдет на учебу. А потом ты положишь его обратно. Вот и получишь денежки!» На другое утро этот сопляк притащил тайный девичий дневник. Признаюсь, читал с наслаждением, особенно страницы, где она восхищалась моими мужскими достоинствами.
Зубатов протянул лист бумаги:
– Ну-с, Иван Николаевич, читайте вслух, и будем наслаждаться вместе!
Азеф зашевелил губами:
– «Дорогой Андрей, вскоре в Москву прибудет Плантатор. У этого товарища своеобразная внешность, он очень схож с гиппопотамом. Он очень умен, начитан, великолепный аналитик, отличается превосходной памятью, молчалив, хотя при случае может удачно выступить перед аудиторией. По профессии инженер-электрик. В партию он пока не желает входить, мало интересуется ее делами, называя все это „пустой говорильней“. Он признает потребность одной террористической борьбы, физическое устранение главных
