на мои похороны. Гляди, какой почет мне священник оказал. Твой гроб никогда не стоил ни на единый пенни больше пяти фунтов. Проваливай. Сам проваливай и сердце свое старое прихвати. Нахал какой. Никто из вас и слова доброго не умел сказать. Проваливай отсюда навсегда!
3
… Десять жалких фунтиков – вот и все мои алтарные деньги. После всего, что я пожертвовала на алтарь каждому старому бездельнику по всей стране. Никому на свете, ни живому ни мертвому, не стоит делать добра. Не пришли на мои похороны ни люди с Холмов, ни из Пастушьей Долины, ни из Озерной Рощи. И, уж конечно, не пришел Штифан Златоуст, трепло такое. Ну ничего, им когда-нибудь аукнется, попадут они сюда…
Но как же все они могли прийти на мои похороны, если эта гадина Нель свила гнездо в ушах у Патрика и нашептывала никого не извещать о моей смерти. Да еще и обряжала меня, и выпивку раздавала на моих похоронах. Воспользовалась тем, что меня нет в живых, вот и управилась по-своему. Мертвец-то ничего уже не может поделать…
Ну и ладно, что Кать Меньшая и Бидь Сорха не явились, им это еще боком выйдет. Ничуть не удивлюсь, если это Нель напела им в уши заранее, чтобы те больше ни ногой к нам в дом. Ведь наверняка так и сделала, зараза. А всякая, кто скажет, что я не отложила себе заранее чистого похоронного облачения… Пусть вперед всех прочих на кладбище и явится!..
А Баб послала Патрику пять фунтов. Ему и столько хорошее подспорье. Это задобрит дочь Норы Шонинь, и теперь она уже не сможет сказать, что одна-единственная истратилась на мой крест. Неплохой знак и то, что Баб нам писала… Если б только я могла прожить еще несколько лет и спровадить Нель в могилу прежде себя…
А то, что Майринь собирается стать школьной учительницей, это замечательно. Нель и Мэг, дочь Бриана Старшего, просто с ума сойдут: в нашем доме будет теперь учительница, а в их-то нет. Надеюсь, учительницы зарабатывают большие деньги. Я-то постоянно про такое слышала. Надо мне будет спросить у Старого Учителя, сколько зарабатывала его жена. Кто знает, может, у Майринь получилось бы учить в нашей школе, если, скажем, жена Старого Учителя уедет или с ней еще что случится. То-то мы отыграемся на Нель. Майринь будет приходить поутру в церковь каждое воскресенье в шляпе, с парой перчаток, с зонтиком, а под мышкой у ней Преер-бук[57] размером с корзинку для торфа. Станет подниматься на галерею вместе с Сестрой Священника и играть на фортепьяно. Вот тогда-то Нель и Мэг, дочь Бриана Старшего, пусть себе зубы до корней сотрут от зависти, если, конечно, еще будут среди живых. Хотя, говорят, это от священника зависит, кого назначат учительницей. Если и так, то даже не знаю, что сказать. Больно уж Нель с ним дружна… Да только кто знает, может, он вскоре уедет или уйдет в мир иной…
И эта бестолочь, Патрикова жена, до сих пор хворает. Просто удивительно, что она еще не померла. Но после следующих-то родов помрет точно…
Жалко, что я не расспросила Шона Лиама про торф, и про сев, и про свиней, и про телят, и как там сейчас поживает лиса. Надо было его расспросить обо всем, что меня тревожило… Только какой смысл
Преер-бук – молитвенник (
