в тумане, я приняла душ, почистила зубы, оделась, не понимая, что делаю. Каждая клеточка тела стремилась оторваться и улететь, и по дороге на работу я сидела в электричке, скорчившись, словно меня ударили в живот. Меня мучило похмелье, тело горько сожалело о вчерашнем; я никак не могла припомнить, кому что говорила вчера вечером в ресторане. Глядя на серые окраины, мелькающие за окном по дороге в министерский городок, и вертя в уме каждое слово и каждое действие, какое только могла вспомнить из вчерашнего дня, я вдруг осознала, что влюбилась в Генри.
Через несколько недель шеф вызвал меня к себе в кабинет и попросил собрать “dream team[3]”, как он выразился. Надо было произвести разведку на местности и составить смету для возможной гуманитарной миссии в протекторате Кызылкум, на границе между Туркменистаном и Узбекистаном, в районе, находившемся после Второй холодной войны начала 2000-х годов под патронатом Союза. Чем больше рассказывал шеф, тем безнадежнее все выглядело. Уже сам проект помощи – такой, каким он вырисовывался из этого туманного описания, – казался почти неосуществимым, и столь же нелегким делом был расчет трудозатрат, материалов и персонала, исходя из комбинации невнятных условий и скудного бюджета, но все же, пока шеф говорил, у меня начался зуд в коленках. Я скорее почувствовала, чем поняла из его слов, что мне – может быть, в виде исключения – удастся сделать что-то значимое. Что-то хорошее. Может, придется засесть за стол и погрузиться в расчеты, заняться координированием работы нескольких плохо организованных отделов, а времени практически в обрез. В общем, это было неподъемное задание, но я не могла отделаться от чувства, что где-то там, подо всеми слоями бюрократии и проволочек, мерцает некая возможность. И я согласилась; немалое удовольствие мне доставило изумление на лице нашего шефа, когда я, удостоверившись, что у меня действительно карт-бланш на набор сотрудников, согласилась выполнить задание.
– Если только они сами согласны, – сказал шеф и с озадаченным видом пожал мне руку.
Ясно было, что он ожидал от меня другой реакции – может быть, гнева, он ведь явно пытался пинком отправить меня вниз по служебной лестнице, делая при этом вид, что ничего подобного не происходит. Может быть, он ожидал споров, может, большего сопротивления.
Выйдя из кабинета начальника, я первым делом отыскала Генри. После окончания предыдущего проекта мы пару раз обедали вместе, но казалось, что с прекращением работы наш тайный язык канул в реку забвения, и я обрадовалась безупречному предлогу попытаться восстановить наш союз. Я нашла Генри в коридоре и потянула с собой в буфет, а когда начала рассказывать о задании, то увидела, что и у него блестят глаза. Выяснилось, что, служа в армии, он освоил счетную программу вроде той, что понадобится нам для составления общей сметы, так что он идеально вписался бы в новую группу. Мы долго говорили, как это могло бы пригодиться, кого еще из отдела можно пригласить,
