могу замолвить слово, чтобы твои поделки принимали в ученических лавках при университетском городке. Конечно, доход от собственного магазина их продажа не переплюнет, но рублей пятьдесят в месяц ты на них точно заработаешь. Твоё слово, Ерофей?
– На какой срок будем заключать контракт? – после недолгого размышления спросил я, отказываясь от дальнейшего торга. А смысл? Предложение вполне себе приличное… я бы даже сказал, щедрое. Теряю в деньгах? Зато отдаю долг, и хорошо, что деньгами. Свою жизнь я ценю всяко выше раскрашенных бумажек или кругляшков из жёлтого металла. К тому же какой-никакой, а жировой запас у меня имеется, что в денежных знаках на казначейском счету, что в товаре на ростовских складах. Кстати, надо бы организовать перевозку моих поделок в Хольмград и место для их хранения здесь подыскать.
– Стандартный контракт лаборанта – учебный год, – Всеслав Мекленович отвлёк меня от размышлений. – Но, в принципе, я могу открыть его уже завтра.
– Завтра – не надо! – встрепенулся волхв. – У тебя ещё лаборатория не готова и сотрудники в отпусках, и как их ни торопи, раньше чем через пару недель они в Хольмграде не соберутся. А ведь тебе ещё и ставку лаборанта утвердить надо. И вообще, раз уж контракт привязан к учебному году, давайте начнём работу со второго семестра. Думаю, и Ерофей будет не против получить немного свободного времени. В конце концов, мальчику нужно отдохнуть после недавних приключений. А вот насчёт квартиры можно обеспокоиться пораньше. Бонусом, так сказать.
– Обеими руками «за», – отозвался я, мысленно вздохнув по поводу «мальчика». Ну не доказывать же теперь, что я давно уже вышел из детского возраста… Вот, кстати, интересный момент! Старицкий говорил, что его призвали в этот мир в собственном теле, а со мной вышло иначе. Уж не знаю, откуда взялся в «точке выброса» мой реципиент, но факт есть факт: я здесь в чужом теле, тогда как моё собственное, судя по всему, потерялось где-то по дороге. А самое интересное, что даже непосредственные участники и организаторы переноса, похоже, уверены, что вот это тело они и перетащили в свой мир. Как уверены и в том, что его «носитель» в своём прошлом был бродягой-беспризорником. Впрочем, тут они не ошиблись, Горазд действительно изрядно пошатался по стране, но… без меня. Вот кем-кем, а бездомным бродягой я никогда не был, хотя по миру меня помотало изрядно… в своё время. Считай, десять лет без малого по шарику пробегал. Эх!
Поразмыслив над этим замысловатым фактом, я вдруг понял, что именно он и царапал моё сознание всё эти дни, заставляя напрягаться чутьё…
– Ерофей! – я дёрнулся от громкого голоса Остромирова и, тряхнув головой, выжидающе взглянул на своих собеседников.
– Прошу прощения, задумался, – ответил я на выжидающие взгляды профессора и волхва. – Вы что-то сказали?
– Можно и так сказать, – усмехнулся Вышата Любомирич и кивнул в сторону застывшего у входа в гостиную дворецкого. – Сварт приглашает к обеду.
– А… да, конечно, –
