пацифистка, квакерша и сторонница фабианства, сочувствовала большевикам и верила, что женщинам нужна более удобная одежда. За матерью и дочерью присматривала их экономка миссис Барбер, которая «ходила» за миссис Торнтон с тех пор, как та была еще новобрачной, и выслушивала ее идеи чуть обиженно, но безропотно. Миссис Торнтон подсовывала ей бесчисленные брошюры и статьи, в которых доказывалась польза чечевицы и вигны для пищеварения, но экономка упорно оставалась при своем мнении.
«Вам, конечно, виднее, дорогая, – словно говорила она, – но разве плохо иногда съесть славную отбивную?»
Совсем крошкой, пяти или шести лет, Мэй старательно наклеивала марки на конверты в помощь делу суфражисток, подолгу просиживая в помещении Международного альянса за избирательные права женщин. Ее семилетнюю, в белом батистовом платьице и с плакатом «За домашний очаг», сфотографировали возле Букингемского дворца. В возрасте десяти лет она познакомилась с Гербертом Уэллсом, пожала ему руку и с живым интересом спросила, действительно ли он считает, что на Марсе есть люди.
А сейчас миссис Торнтон продолжала читать письмо и хмуриться.
– Дорогая, тебе очень хочется побывать сегодня вечером у Альберт-холла? – спросила она. – Потому что я бы лучше послушала Сильвию Панкхёрст. Что скажешь? Ты не против?
Мэй удивленно отвлеклась от своего завтрака. Они с матерью принадлежали к суфражисткам, но не воинствующим, добивались права голоса, но не прибегали ради этой цели к насильственным методам. Воинствующие суфражистки, или «суфражетки», как их называли, били камнями окна, резали картины в Национальной галерее, взрывали бутылки с зажигательной смесью в пустых домах. Миссис Торнтон считала, что подобные действия вредят кампании в целом – кому захочется, чтобы его причисляли к этим буйнопомешанным особам? Она предпочитала действовать такими мирными средствами, как петиции, марши и статьи в прессе. Суфражетки презрительно относились к таким женщинам, как миссис Торнтон, указывая, что все эти методы почти безуспешно применялись в течение сорока лет, пока в борьбу не включилась Эммелин Панкхёрст.
Сильвия Панкхёрст, дочь Эммелин, была социалисткой. Она жила неподалеку от дома Торнтонов и руководила суфражистским движением женщин Ист-Энда.
– Мисс Тампстон дала мне весьма любопытную статью, которую мисс Панкхёрст написала для их газеты, – продолжала миссис Торнтон. – Она считает – и, думаю, не без оснований, что наше движение слишком увлечено вербовкой сторонниц из среднего класса и вместе с тем оставляет без внимания борьбу женщин из рабочих кругов. Естественно, ее методы я не одобряю, но с местными женщинами она добивается поразительных успехов. Вот я и подумала, что надо сходить к ним и приглядеться, – а тебе не хотелось бы?
– Как скажешь, – ответила Мэй, которой всегда нравилось заниматься чем-нибудь вместе с мамой.
Мать улыбнулась ей:
– Ну,
