конечно, есть отбор при поступлении, нужно еще конкурс небольшой выдержать, а сколько Вашей дочке лет?
– Двенадцать, – ответил Владимиров. – А вы знаете, а бы еще хотел фотографии театра посмотреть. На сайте не все есть…
– Фотографии есть, они сейчас в фойе висят на первом этаже, – как-то рассеянно ответила Ольга. – Простите, сейчас вернуться дети с перемены. Мы должны продолжить.
– Да, конечно, – отозвался Владимиров.
Он спустился на первый этаж. Фотографий, действительно, висело много. Театр был успешный. Для детского объединения такого уровня гастролировал много, тут же висели и дипломы. Владимиров обратил внимание, что кроме Ольги Владимировны Соловьевой на фотографиях был изображен другой человек – мужчина ее возраста. И тут он остановился. На одной из фотографий вместе с детьми из театра и педагогами гордо возвышалась в полном боевом параде Светлана Петровна Подколесина.
Глава 5. Весь мир театр…
О своем открытии во Дворце детского творчества Владимиров никому не сказал. Он молча вышел из фойе, спустился в располагавшееся поблизости метро. Сидя в вагоне метро, он думал, тщательно взвешивая каждую деталь.
Его размышления прервал звонок Егора Левина. Владимиров, глядя на экран смартфона, поморщился. Опять эти разговоры в общественном транспорте. Тем более что Егор всегда говорил много. А громкую связь майор включать не любил, даже если людей рядом было мало.
– Ну вообщем так, – начал Егор, что свидетельствовало о том, что полезной информации он накопал ни одну тонну. – Подколесина дамочка еще та. Крупный зверь. Но по порядку. Родом из провинции, из районного городка. В Москву приехала учиться, закончила с красным дипломом. Была замужем. Сын умер от почечной недостаточности в четыре года. Карьеру делала стремительно. Уже в тридцать лет занимала серьезные должности. Бескомпромиссна и резка. Подчиненные ее боятся и ненавидят, сплетничают за спиной еще как. Да есть о чем. У Подколесиной есть слабости: дорогие наряды, украшения и молодые мужики. Обычно приближает к себе мужчину лет на 10—20 себя моложе. Играется с ним год-два, от силы три. Потом находит нового. Кого смог из ее кавалеров, записал, сейчас тоже есть такой один, ее помощник. Парень смазливый, недавно кандидатскую по экономике защитил, сказали, она все для него пробила. Обещала похлопотать на счет должности хорошей.
Владимиров слушал Егора, ощущая в себе какое-то неприятное чувство, ему невольно вспомнился его последний разговор с Подколесиной, ее нелепые попытки произвести на него впечатление. «Похоже, что у этой женщины явно какие-то особенные комплексы. Дедушка Фрейд был бы в восторге от такой пациентки», – усмехнулся про себя Владимиров.
– Слушай, – обратился он к Егору, выслушав до конца его монолог, – а что враги? Явные враги были?
– У такой женщины, да как тут бы врагов, – не без уважения ответил Левин. – Но ты знаешь, у меня сложилось впечатление, что она хоть над подчиненными и измывалась, но так
