Материальный урон Подколесина понесла для нее не такой уж большой. Да, вчера она опять звонила Владимирову, пожаловалась, что с ее карты кто-то снял около 100 тысяч рублей, она уже написала официальное заявление, сотрудники банка отправили запрос службы Яндекс-денег, потому что средства были отправлены на один из кошельков. Впрочем, это обстоятельство было уже не таким важным для хода расследования.
Владимиров понял, что сейчас ему необходимо установить наличие алиби у Ольги, а также поговорить с ней уже в совсем другом тоне. Однако ему почему-то не хотелось рассказывать о своих догадках кому-либо, и он решил снова нанести визит во Дворец детского творчества.
Ольга встретила его без удивления. Ее взгляд был спокойным, а улыбка вежливой и ровной.
– Наверное, нам стоит пройти в мой маленький кабинет? – спросила она. – Мне кажется, что нам есть о чем поговорить.
Отдавая должное ее догадливости, Владимиров прошел с ней к краю сцены, где была задрапирована небольшая дверка. Дверь вела в крошечное помещение, которое, по всей видимости, служило местом ожидания своего выхода для юных актеров. Здесь не было даже письменного стола, вместо него стояло несколько стульев, висели зеркала и забавные картинки по стенам.
– Я Вас слушаю, – сказала Ольга, опускаясь на один из стульев и приглашая жестом Владимирова последовать ее примеру.
– Ольга Владимировна, – начал майор, – как Вы понимаете внимание к Вам продиктовано не просто любопытством. Это профессиональное любопытство, так сказать. Дело в том, что в театре, в котором вы работаете, в прошлое воскресенье было совершено преступление. После спектакля у женщины было украдено очень дорогое манто. Потом у нее же украли автомобиль и на этой машине проехали к ней на квартиру, там же был совершен поджог помещения, автомобиль также сгорел.
Ольга слушала Владимирова внимательно. Ее лицо оставалось вежливо безучастным, однако она чуть-чуть подняла брови в знак некоторого удивления.
– Сожалею, – вежливо отозвалась она, – но простите, чем я могу помочь в этом деле?
– Ольга Владимировна, вы в этот день беседовали с работницами гардероба, приносили им свадебное платье, предлагали его. Вы были в театре.
– Да, – усмехнулась Ольга, – правда Ваша – приносила, предлагала. Но кроме меня в театре было еще человек пятьсот, и вы подозреваете меня одну?
– Ольга Владимировна, но именно вы имели право считать Подколесину своим личным врагом. Мне бы не хотелось напоминать Вам историю о Вашем покойном муже…
Губы Ольги слегка побледнели. «Даже будучи хорошей актрисой, она не смогла сдержать себя», – подумал Владимиров.
– Вы даже об этом знаете, – горько улыбнулась его собеседница. – Впрочем, это узнать нетрудно. Да, к сожалению, я, как и многие женщины, оказалась брошенной женой. Хотя
