долго слезы лить,Чтобы душу не спалить –
Не покаяться сегодня,
Коль вчера не нашалить.
Ночь состарилась уже,
Брезжит свет на этаже.
Старый сторож, спи спокойно
На отмеренной меже!
«То ли жизни скользкой дорожка крива…»
То ли жизни скользкой дорожка крива –
Бродит псина, оскалив клык.
На дворе – трава, на траве – дрова
И по выходным шашлык.
Или жизнь в одночасье сошла с колес –
Так не мне горевать над ней.
На дворе трава, на траве злой пес –
Жаль, что нету его родней.
«Немудрено заблудиться в потемках зимы…»
Немудрено заблудиться в потемках зимы.
Мятные сны и чернильный оскал фонарей
Отодвигают застенчиво день, когда мы
Станем беспечностью птиц и лукавством зверей.
Если о пользе, ты встретишь меня невзначай
Там, где оттаивать вместе нам не суждено.
В сердце фарфоровом можно заваривать чай.
Может, глинтвейн? Не купить ли покрепче вино?
Может быть, встретив под новой звездой Рождество,
Снегом всенощным укроем обитель обид.
И бестолковое нас не покинет родство
В час, когда ангел отбой чудесам протрубит.
«Вырастить бы садик, выстроить бы домик…»
Вырастить бы садик, выстроить бы домик.
И родить бы сына, не убив змею.
А потом веселый дописать бы томик
Про чужое счастье и печаль мою.
Смерть мудра под утро. Я приму отсрочку.
А змея не дремлет в тереме святом.
Вырастить бы сына, выстроить бы строчку
И поднять бы дочку. Поживем потом.
«Кто ваял оглоблю впотьмах…»
Кто ваял оглоблю впотьмах,
Кто ножи затачивал, кто боль –
Это левой рученьки взмах,
Что касается правой, изволь
Половицы во кухоньке перестелить,
Остроликих к совести призвать мышей
И пространство скитаний мирских продлить
Меж удушливых праведностью этажей.
И ты не спи в ночи, мраморная капель,
Не скули сквозь воздух, который густ,
Мы войдем в чернозем через оттепель.
И цвети, если хочешь, терновый куст.
«Нежность, жалость – не порок…»
Нежность, жалость – не порок,
Если шлют дурные вести –
Впал в отчаянье пророк,
Потеряв заветный крестик.
А всего-то от тоски,
От надуманной тревоги
Заскорузлые пески
Заняли его дороги.
И обочиной шурша,
Горделиво и коварно
Мы
