реконструкцию. Водопровод и канализацию, сами поняли, надо делать заново. Теперь крыша. Если уж делать всерьез, то надо делать не крышу, а мансарду. Умный француз Франсуа Мансар как придумал в начале семнадцатого века, так до сих пор ничего толковее и практичнее такого сооружения чердачного нету. Фактически получится не двух-, а трехэтажное здание почти за те же деньги. А что во дворе сделал стоянку для автомобилей – молодец! Хвалим. Практично. А вообще, надо поехать на месте поглядеть. Потом делать проект, а потом уже браться за реставрацию. И еще, Кирилл, я так думаю, пока были развалины, никому дела не было до здания, а как начнет что-то вырисовываться, сразу прискачут из всяких комитетов по охране памятников культуры, прочие умники и законники вылезут за своей долей мзды. Посему надо архитектора брать для проекта очень знающего. Не пожилить денег на проект. А то потом дороже может обойтись. И сразу чтобы он сам все согласовал. А вообще надо ехать глядеть на месте. Ну, что, мужики, скатаемся?
– А куда денешься, надо ехать, – согласился Ашот. – Только я дня на два-три от кафешки оторвусь. Больше не могу. Сами знаете. Поедем все, а потом мы с Малолеткой вернемся, а ты, Коляныч, оставайся. Без тебя там Кириллу туго будет. Видишь, он рот разинул, когда ты заговорил про проект и комитеты. Построил бы, а потом все и сносил за свой счет! Ну, пошли, мужики, отметить такое дело надо. А потом съездим, поглядим, посчитаем и будем по деньгам думать. Будем думать, где брать. Молодец, Киришка, не дает нам скучать! Думать будем и делать – верно, но медленно!
Ашот, хотя и прожил всю жизнь в России и учился здесь, и в армии служил, но иногда, особенно когда волновался, должно быть, вспоминал выражения отца и говорил без акцента, но по-своему, передвигая фразы в пословицах и выражениях.
А через день загрузились в «газель» и отправились в областной центр.
Приехали сразу в Киришкину автомастерскую. Здесь в директорском кабинете решили обосноваться. Предусмотрительный Ашот захватил матрасы, простыни, кастрюли, сковородки. Привез даже газовую плиту с баллоном.
Кирилл познакомил всех с Григорьичем. Понравились друг другу. Вечером, когда рабочие разошлись, посидели, поговорили, выпили чай, сок за знакомство. С тех пор как Коляныч с крепкими напитками завязал, чтобы его не смущать, и остальные прекратили выпивать. Зато особенно полюбили гранатовый сок. Его любили все. Терпкий, явно не дамский напиток, чем-то похожий на вино.
За столом обсудили, как лучше восстанавливать бывшую «пожарку». Коляныч узнал у Григорьича, кто руководит в городе архитектурой. Оказалось, что главным архитектором города был дружок Виктора Николаевича по его давнишней прошлой жизни.
– Не знаю, каким он стал теперь. Времени прошла вечность, но схожу к нему. Может, и поможет, – уже перед сном сказал батя Кириллу, – но сперва надо проверить фундаменты. Завтра и начнем. С утра.
На следующий день Коляныч объяснил, где надо сделать подкопы под фундамент снаружи здания, сам немного прокопал, потом надел парадный костюм и отправился искать бывшего товарища. Малолетка продолжил вгрызаться в землю
