полеты вообще. Хотя бы тайно?
– Посылали, – легко согласился Авруцкий. – Но после вас прежних высот никто достичь не смог. Максимально – тридцать пять километров. Это не идет ни в какое сравнение с вашими достижениями. Такое ощущение, что вы были последними из летавших свободно. Остальных просто не допускают выше стратосферы! Почему мы ринулись обживать Север? Именно по этой причине, Аркадий Наумович! И что же? То, что вы называли Антарктикой, тоже недостижимо! Сплошные разломы и чистая вода. Послали Леваневского и потеряли его, пришлось все списывать на капризы природы. Потом ледокол «Малыгин». А тут еще итальянцы сунулись… Опять заговорили об экспедиции Андре. Помните, он отправился со Шпицбергена на своем «Орле»? А ведь это было еще в 1897 году! Вспомнили Амундсена, американца Уилсона, наших Юмашова, Капицу и Данилина. Кстати, о вас на Западе тогда ходило тоже немало легенд. Вы были столь же популярны, как Соломон Андре, Нильс Стриндберг и Кнут Френкель. Вся эта шумиха, сами понимаете, была ни к чему. Поэтому и пришлось договариваться сначала с немцами, а потом с американцами, а всю Антарктику окружить запретами. Южные льды вообще объявили нейтральными. Такие вот дела!
Подполковник Авруцкий принялся разминать новую сигарету.
– Понимаете теперь, почему вы благополучно досидели до конца срока? Вы думаете, что отделались бы от Седого, не будь с вами рядом Дустана Кербабаева? Прирезал бы вас в зоне Седой, если бы не Дустан. Вот кому памятник ставить надо – без приговора, по долгу службы рядом с вами весь срок отсидел. И Седого с его жиганами тоже тогда ночью он… – Авруцкий выпустил нервный пульсирующий клуб дыма. – Только не делайте удивленного лица. Контролируя вашу группу, мы одних германских шпионов полтора десятка арестовали, не говоря уж об англичанах и американцах! Одиннадцать бандгрупп ликвидировали…
В дверь постучали, вырвав Аркадия Наумовича из воспоминаний.
– Аркадий Наумович! – звонко сказала за дверью Лана. – Я ваши капли принесла!
Штерн торопливо открыл дверь.
– Вы ангел, Ланочка, – ласково сказал он. – Вы настоящий ангел-хранитель!
– Ну что вы, Аркадий Наумович! – девушка покраснела. – Это так старорежимно! Скажите, Аркадий Наумович, а почему вы безвылазно сидите дома? Ведь это ужасно скучно, сидеть дома в такой солнечный и чудесный день!
– Наверное, – сказал Штерн. – Но я ведь уже старик, Ланочка. В мои годы люди больше предпочитают одиночество.
– В ваши годы! – девушка фыркнула. – Вы говорите так, будто вам восемьдесят! Кстати, вам звонили. Очень вежливый и обходительный мужчина. У него такое странное имя, будто он из какого-то древнего гордого рода. Вы знаете, он ведь так и представился, – девушка засмеялась. – Рюрик Ивнев. Сказал, что он – последний поэт.
Ленинград. Июнь 1959 года
Войдя в комнату, Аркадий Наумович сразу почувствовал неладное. Нет, внешне все было на месте
