сезоны на местных озерах.
Начальник осмотрел этот арсенал и понял, что мыслей по захвату жителей районного центра в заложники, по примеру Первомайского и Буденновска, у Салауддина Баймирова никогда не возникало.
– Махан кушать будем? – робко спросил Салауддин. – Водку пить, а?
От махана районный начальник хотел отказаться по причине войны двух народов, но второе замечание его смутило. Как всякий оперативный работник милиции, он хорошо знал поговорку, гласившую: «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». И начальнику захотелось узнать, какие мысли живут в голове горца, живущего на территории его района, не вынашивает ли он все-таки черные замыслы против пригревшей его области.
– Водка, говоришь? – распустил он ремень на две дырочки. – Махан, говоришь?
И мановением руки отправил весь свой боевой отряд на все четыре стороны – только желтые с голубой полосой «уазики» по степным дорогам мелькнули.
Уже далеко за полночь над озером, к которому приткнулся хутор Салауддина, слышались отраженные водой голоса.
– Уезжай! – просил начальник районной милиции. – Уезжай, Салауддин! Я понимаю, ты мирный чечен, но ведь покою из-за тебя не дают. На каждом совещании пальцем тычут: у него в районе чечены спокойно живут. Как на войне живу, честное слово!
– Начальник, – слышался в ответ рассудительный голос с легким кавказским акцентом. – Ну, куда мне ехать? Здесь мой дом, здесь у меня хозяйство, я ведь чабан, а не герой. Ну поеду я в Чечню. Тебя же здесь местные беркуты заклюют – вот здесь, в этом самом районе будущий террорист жил, а начальник его отъезду даже не воспрепятствовал.
– Так что же мне делать, Салауддин? – пьяно заплакал начальник.
– Ничего не делай, – подумав, сказал Салауддин Баймиров. – Живи себе. Собаки лают, а ишаки идут. Живи себе, помни мой дом, приезжай отдохнуть, махан покушать. Сам приезжай и друзей привози.
3
Утром следующего за милицейским налетом дня молчаливая жена Салауддина Эльза накрывала на стол. Милицейский начальник, как почетный гость, все еще спал в доме на пуховой перине и среди пуховых подушек. Будить гостя невежливо, может подумать, что его торопятся выгнать из дома. Гость должен просыпаться сам.
– Мы уезжаем? – спросила Эльза, пряча глаза.
– Разве вайнах бросает свой дом? – удивился Салауддин. – Мы остаемся.
– Это хорошо, – вздохнула жена. – Тогда пойду кормить индюков. А ты поймай рыбы.
– Вай, Эльза, – недоверчиво просмотрел Салауддин на жену. – Зачем тебе рыба? Ты опять?
– Глупости, – сказала жена и провела ладонями по плоскому животу. – Просто рыбы захотелось. Давно не ела. Ты поймаешь рыбу?
– Свари картошки, – сказал Салауддин.
В сарае он нашел капроновый шнур и долго вспоминал, куда положил крючки, а когда наконец вспомнил, картошка
