посопели.
– Режьте! – приказал областной руководитель.
– Кого? – впервые за разговор растерялся Пригода.
– Скотину в этих хозяйствах режьте. Пока она ящуром не заболела. А так хоть план по мясозаготовкам выполните.
Митрофан Николаевич заскрипел зубами, только сейчас сообразив, в какую ловушку завлекла район хитроумная идея главного районного кооператора.
– Так ведь остальной скот здоров, – возразил он. – Здоров. И зоотехники, и ветеринары – все подтверждают. Нет вроде прямой опасности. Чего же здоровую скотину под нож пускать?
Сопение в наушниках стало грозным.
– Когда она заболеет, – сказал начальник сельхозотдела, – поздно будет ее резать! Выполняйте решение партии, товарищ Пригода. Не я – бюро обкома такое решение приняло. Или вы местничеством там занимаетесь и решения бюро для вас не указ?
Честно говоря, для Пригоды и устное распоряжение начальника сельскохозяйственного отдела обкома было законом. Но сейчас, осознав перспективу потери крупнорогатого скота сразу в двух хозяйствах, первый секретарь неожиданно закусил удила и стал дерзким.
– Что? Не слышу! Что вы говорите, Владимир Ефремович? Я вас не слышу! Связь! Дайте связь! – закричал Пригода, осознав, что потеря связи с областным центром – единственная возможность сохранить в названных им хозяйствах скотину. Бюро обкома – это нечто вроде стаи волков: коли решили сожрать, то сожрут непременно. Партийная дисциплина! – Повторите! Не слышу! – надрывался Митрофан Николаевич, не обращая внимания на грозный и ясный голос областного руководителя, который сейчас грозил ему самыми страшными карами вплоть до строгого выговора с занесением в учетную карточку. – Повторите, Владимир Ефремович, что вы сказали?!
Суматошливая настойчивость первого секретаря сказалась и на представителе обкома.
– Алло? Алло? – принялся вопрошать эфир далекий Владимир Ефремович. – Митрофан Николаевич, ты меня слышишь? Алло, твою мать!
Осознав, что радиосвязь с райцентром безвозвратно утеряна, представитель области нарушил все правила радиообмена и разразился в эфир такими изысканными оборотами ненормативной лексики, что ему мог позавидовать любой заключенный, пробывший в местах не столь отдаленных не менее десяти лет.
– Выключай рацию! – приказал Пригода радисту метеостанции. – Видишь, что связи нет?
Радист молча смотрел в угол.
– Связи нет! – крикнул ему в ухо первый секретарь. – Нет связи! Ты меня слышишь?
– Слышу, – после паузы ответил радист, тяжело вздохнул и добавил: – С такой связью район точно без коров останется!
Митрофан Николаевич подумал и печально сказал:
– А резать один хрен придется. Иначе они с меня три шкуры за невыполнение плана мясозаготовок снимут. И промычать в свое оправдание ничего не успею.
«Стат про ратионе волюнтас», – уныло подтвердил внутренний
