она говорила «дак-дак-дак». Хотя глупым казалось, чтобы утка говорила «дак»[11]. И те, кто знал Розу, чувствовали, что «фак» – гораздо более вероятно.
Роза вытянула длинную шею и аккуратно взяла чипс из тарелки, пока Рут смотрела, как дети катаются с горки – от церкви к самой деревенской площади. Потом она написала:
Или в засыпанной снегом деревенской церкви
встать наконец на колени и помолиться
о том, чего нам не будет дано.
Подали ланч. Клара и Мирна заказали палтуса с семенами горчицы, листьями карри и помидорами на гриле. Что касается Габри, то его партнер Оливье приготовил ему рябчика с жареным инжиром и пюре из цветной капусты.
– Я собираюсь пригласить премьера, – сказал Габри. – Он мог бы открыть карнавал.
Дюбо каждый год приглашал Жюстена Трюдо. Но ответа ни разу не получил.
– Может, он поучаствует в гонках? – спросила Клара.
Глаза Габри широко распахнулись.
Жюстен Трюдо. Гоняется вокруг деревенской площади. В плавках.
С этого момента разговор пошел вкривь и вкось.
Сердце Мирны в этом не участвовало, как не участвовал и ее разум; хотя на мгновение она и задержалась на образе Трюдо, но мысли тут же вернулись к письму в кармане.
Что случится, если она никуда не поедет?
Солнце окрашивало снег за окном в розовые и голубые тона. До них доносился детский визг, в котором слышалась смесь удовольствия и страха от скоростного спуска на санках с горки.
Картинка казалась такой идиллической.
Но…
Но если по какой-то прихоти судьбы на небо накатывали тучи, когда ты находился вдали от дома, а редкий снежок переходил в круговерть метели, тогда тебе оставалось только надеяться на удачу.
Квебекская зима, такая веселая и спокойная, могла ополчиться на тебя. Могла убить. И делала это каждый год. Осенью мужчины, женщины, дети, живые и здоровые, не замечали надвигающейся метели – и уже больше никогда не встречали весну.
За городом зима была прекрасным, великолепным, блестящим убийцей.
Квебекцы с сединой в волосах и морщинами на лицах дожили до преклонных лет благодаря мудрости, благоразумию и предусмотрительности, которые вовремя приводили их домой. Они наблюдали за метелью, сидя у веселого огонька с чашкой горячего шоколада или бокалом вина и хорошей книгой.
Если для канадцев мало что было страшнее, чем оказаться в метель под открытым небом, то и мало что было приятнее, чем сидеть в тепле у камина, когда за окном бушует непогода.
И жизнь вмещала в себя столько всякого разного, что, как это хорошо знала Мирна, всего один шаг отделял радость от горя.
Пока Габри и Клара обсуждали достоинства «все включено» против других курортов, против круизов, Мирна, поразмышляв о письме, решила предоставить все судьбе.
Если будет снег, она останется дома. Будет ясно – поедет.
И теперь, сидя
Duck – утка
