определенно могли прибегнуть к такой мере.
Он прикидывал варианты. Они могут объявить кадету Шоке предупреждение и забыть о случившемся. Засунуть его под и без того уже бугрящийся ковер академии.
Молодые совершают ошибки, но это не значит, что на их остальной жизни нужно поставить крест. Хотя в данном случае они имели дело с чем-то гораздо большим, чем ошибка.
Или они могут вышвырнуть ее из академии.
Или арестовать и отдать под суд, обвинив в хранении и распространении наркотиков.
Старший суперинтендант Гамаш рассматривал некое среднее решение, которое для любого другого кадета стало бы обоснованным, даже благоприятным.
Чтобы оно было заслуженным наказанием, но не поставило бы крест на его дальнейшей жизни.
Вот только сейчас речь шла об Амелии Шоке. Молодой женщине, в биографии которой была и проституция, и употребление наркотиков. И которая вернулась к старым привычкам.
– Я начал просматривать, какие есть реабилитационные центры. Реабилитация ей потребуется, какой бы вариант мы ни выбрали.
Не услышав ответа, он посмотрел на старшего суперинтенданта, который в свою очередь разглядывал его.
Глаза коммандера расширились.
– Non? Но если мы не…
Его мысли вернулись к развилке дорог. И он попробовал другой маршрут.
Лицо коммандера помрачнело, всякое выражение исчезло с него, когда он заглядывал в будущее кадета Шоке, каким оно станет, если они пойдут этим путем.
– Вы этого хотите? – тихо спросил он. – Даже не попытаетесь помочь ей?
– Однажды я ей помог – и посмотрите, к чему это привело. Если ей требуется помощь, то она сама должна прийти к этому. Так эффективнее. Мы оба знаем.
– Нет, не знаем. Мы знаем только, что она наркоманка, которая опять поскользнулась. Мы несем за нее ответственность, Арман. Мы обязаны ей помочь.
– Она не готова. Вы это видите. Это будет потерей драгоценного реабилитационного места. Которое мог бы занять другой человек. Который готов.
– Вы шутите? – Это все, что смог выдавить из себя коммандер для начала. – Вы пытаетесь убедить меня или себя, что оказываете ей большую услугу?
– Выгнать ее – никакая не услуга.
– Мне представляется, что, когда вы были ранены, вас унесли в безопасное место. Никто не ждал, чтобы вы приползли в операционную.
Гамаш чувствовал, что все его тело словно в иголках. От справедливости услышанных слов. Но он должен был оставаться твердым. Решительным.
– Она ранена, Арман. Рана глубокая. Считайте, что ее подстрелили. Она нуждается в нашей помощи.
– Ей необходимо знать, что она может сделать это сама. Если сможет – больше уже не поскользнется. Вот такую помощь мы ей сейчас и окажем.
– Бога ради, Арман, отпустить ее сейчас на свободу – все равно что убить. Вы это знаете.
– Нет. Если я дам ей свободу, то позволю распоряжаться собственной
