источником для болгарского сообщения Повести временных лет, со всей очевидностью свидетельствует вложенная в уста Добрыне ироническая сентенция о лапотниках, не имеющая продолжения в дальнейшем летописном повествовании, где сразу после болгарского похода следует рассказ о крещении Владимира (по Иакову Мниху, победив «сребреных болгар», Владимир отправился воевать с хазарами – тоже отнюдь не «лапотниками»).
Фольклорное (южнорусское) происхождение имеет и образная клятва болгар, которую, конечно, никак нельзя принять за формулу официального ручательства. В старых казачьих песнях казак, прощаясь с семьей, нередко говорит сестре (или матери), что, когда камень будет плавать, а перо или хмель («тонка хмелина») тонуть, тогда он приедет в гости к своим родным82. Для датировки возникновения сказания о походе на волжских булгар небезынтересен и такой факт: западноевропейские источники впервые упоминают о хмеле в пиве (немецкого производства) в 1079 г.
Сведения об участии в походе Владимира союзников-торков недостоверны по двум причинам. Во-первых, степнякам было бы чрезвычайно трудно сопровождать русскую флотилию «берегом на коних» из-за топографических условий местности – сплошных лесных массивов, болот и т. д. Последующие сообщения летописи о походах русских дружин на волжских булгар предполагают перемещения русского войска исключительно по воде. Так, в Никоновской летописи под 1205 г. прямо говорится, что великий князь владимирский Всеволод Юрьевич послал на болгар судовую рать. Единственный пример использования кочевников (половцев) для ведения военных операций против волжских булгар приводит под 1220 г. Симеоновская летопись (летописный свод конца XV – начала XVI в.). Но и тогда половцы не шли «берегом на коних», а были посажены в русские ладьи и доставлены под город Ошель, где «изыдоша из лодии половци пеши в поле».
Второе, что вызывает сомнения в достоверности упоминания торков в связи с походом Владимира на волжских булгар, – это явная анахроничность данного известия. В конце X в. степная территория между Днепром и Волгой еще всецело принадлежала печенегам. Гузская (торкская) орда появилась на дальних окраинах южнорусских степей не раньше второй трети XI в., после ухода печенегов в Подунавье, а вплотную подошла к границе Русской земли в середине этого столетия. Первую стычку с торками летопись датирует 1055 г.: «В то же лето иде Всеволод [Ярославич] на торкы… и победи торкы». Сообщения же о совместных военных выступлениях русских князей с торками (против половцев) появляются в наших летописях с 80—90-х гг. XI в. Видимо, тогда-то, волею летописца, перенесшего в прошлое реалии своего времени, торки и попали в союзники князя Владимира.
Правитель волжских булгар был в состоянии выставить в поле грозную по тем временам военную силу – по оценкам арабских писателей, от 10 до 20 тысяч всадников, в кольчугах и полном вооружении83. Одолеть это войско было нелегко. Анонимное персоязычное сочинение «Границы мира» (Худуд аль-Алам, начало 80-х гг. X в.) сообщает, что «со
