style="font-size:15px;"> Профессор приподнял бровь, его пальцы нервно теребили колоду карт.
– И какой же помощи от меня вы ждёте?
Девушка на мгновенье растерялась.
– Сделайте заговор на смерть ребёнка.
Андрей Иванович наклонил голову к плечу, став похожим на чёрного нахохлившегося ворона. Малика затаила дыхание, учуяв напряжение, искрящее в воздухе. А вот гостья не почувствовала, как изменилось настроение Профессора.
Внешне он оставался спокойным, но голос уже дрожал.
– Как вы обо мне узнали?
– Какая разница? – Гостья встала и сделала шаг к двери.
Андрей Иванович проявил редкостное хладнокровие, не выгнав девушку сразу же, и нашёл в себе силы произнести:
– Я не занимаюсь такими вещами. Мог бы погадать, но, пожалуй, откажусь.
Девушка отрицательно махнула головой.
– Без вашего гадания знаю своё будущее. Сергей женится на Валерии из-за ребёнка, и навсегда будет для меня потерян. Я хорошо вам заплачу.
– Нет. Уходите.
Малика явно слышала гнев в голосе отца, который всё ещё оставался незаметным для гостьи. Какое-то время девушка смотрела на него, словно пыталась убедить взглядом, но, не получив ответа, ринулась к выходу.
Андрей Иванович около минуты не шевелился, смотрел в одну точку. Резко вздрогнув, будто его тело прошибло током, опустился на стул и разложил карты. Молча рассматривал стол, будто вообще ничего не видел. Разозлившись, смахнул получившийся расклад со стола и вышел из комнаты.
Выждав на всякий случай минут пять, Малика выбралась из буфета. Нога онемела от лежания в неудобной позе, кровообращение восстанавливалось медленно и с неприятным покалыванием. Её взгляд наткнулся на несколько карт, оставшихся на столе. Три из четырёх мастей – пики, в том числе перевёрнутый туз. Насколько девочка помнила, это означало для кого-то верную смерть. В тот день это слово не взволновало Малику, она вообще не задумывалась о смерти до семи лет.
Малика хорошо запомнила последний день лета, но не потому, что ей предстояло пойти в первый класс. В тот день она впервые увидела похороны.
Малика выбежала во двор и остановилась на крыльце, обдумывая, чем лучше заняться: половить ящериц на пустыре или забраться на ничейное персиковое дерево во дворе и достать последние в этом году плоды с самой верхушки. Её озабоченный взгляд прошёлся по детской площадке, губы скривились в презрительной усмешке: на краю песочницы сидел Кирилл. Он больше не играл в одиночестве, легко и быстро влился в дворовую компанию и даже временами верховодил, придумывая новые развлечения. Задиристые Сенька и Виталик, старше на целый год и уже второклассники, позволяли иногда поруководить. Будучи уже школьниками, обычно они пытались помыкать малышнёй, гоняли её по выдуманным поручениям и нередко задирали. По отдельности их не воспринимали, только вдвоём, хотя выглядели они словно противоположности друг друга. Сенька
