К самостоятельным прогулкам дочери он давно привык и ругать за позднее возвращение явно не собирался, пока не унюхал сигаретный дух от куртки.
– Ты курила?
Малика на мгновенье растерялась.
– Нет.
– Не ври, – отчеканил Профессор и, обойдя застывшую дочку, брезгливо двумя пальцами приподнял рукав куртки. – Кто курил рядом с тобой?
Глаза девочки суетливо забегали по освещенной комнате, не зная, на чём остановиться. Врать отцу не было смысла, он всегда распознавал ложь, а за попытку мог и наказать. И всё-таки Малика попыталась.
– Я только попробовала.
По лицу Профессора невозможно было понять, поверил он или нет.
– Понравилось?
– Нет, – уже смелее солгала девочка.
Запах и, правда, был гадостный. Виталик учил Танечку «плохому» рядом с ней, миазмы плохой привычки достались и её носу.
– Если что, я могу купить тебе пачку, но выкуришь ты её дома на моих глазах.
Профессор уже собирался закончить нравоучительную беседу, как увидел на куртке дочери в районе локтя три прожженных дырочки диаметром как раз с сигарету.
Он ещё ничего не сказал, но по взгляду Малика поняла – наказания не избежать. Отец бросил взгляд на бумажный календарь на стене и будто наугад ткнул пальцем в следующий месяц.
– Без прогулок до апреля. Только в школу и обратно.
– А тренировки? – уточнила Малика, зная, что спорить и умолять бесполезно.
– На кикбоксинг будешь ходить. Но после, чтобы как штык была дома и нигде не задерживалась, иначе водить тебя буду сам. Понятно?
– Понятно.
Малика поникла и поплелась в свою комнату.
Естественно авторство прожжённых отверстий не было для неё секретом. Та самая Танечка, которую она почему-то не выдала отцу.
До апреля оставалось почти две недели, Малика чувствовала себя самым несчастным на свете человеком. Во дворе без её участия расцветала весна и весёлая жизнь буквально касалась её окна, но не пересекала подоконник, дразнила, заманивала и отступала, как волна.
В предпоследний день заключения, Малика сидела на подоконнике, открыв створку окна, и с горечью наблюдала за гонками на велосипедах. Ещё секунду назад яблоко в её руках казалось сладким, а сейчас превратилось в безвкусный картон.
Дверь подъезда открылась, по ступенькам сбежал Кирилл. Он остановился прямо под распахнутым окном и нашёл взглядом Наташу. Малика видела только макушку и плечи, но даже по замершей позе могла представить влюбленно-мечтательное выражение на лице мальчика. Впервые кто-то из её ровесников, не боясь, проявлял симпатию и так откровенно восхищался другим человеком. Малике стало завидно.
– Эй, зубоскал!
Кирилл поднял лицо вверх, встретился взглядом с растрёпанной девочкой, бесстрашно сидящей на подоконнике у открытого окна. Её нога болталась на улице, шурша носком по кирпичной стене. Одно неловкое движение и соседка вывалилась
