Но нет, лень меня победила. Такая разноголосица. И Хочется, и Колется… все с большой буквы!
Цыплухин, когда пребывает в квартире Апанасова, исполняет роль читателя смс. Сидит с телефоном хозяина.
– Пирожные есть еще? – спрашивает Апанасов.
– Нет, пряники…
– Пряниками сыт не будешь… Сходи, сделай доброе дело! А то на горизонте бытия как-то совсем тускло…
Пока Цыплухин послушно спускался по лестнице, услышал, как ожил рояль. Странные, бесформенные звуки понеслись по подъезду. Мелодии он так и не услышал.
В кафе девочка, стоявшая перед ним в очереди, теребила маму:
– Мам, купи мне графические развалины…
– Графские развалины, ты хочешь сказать?
– Да! Мне самый большой! – говорила девочка, наблюдая, как продавщица поддевает пирожное.
– А может, мне? – спросила мама.
– Нет, мне! – возопила дочь.
– Так, а вы мне деньги дали? – уточнила продавщица.
В голосе матери сразу появились базарные, агрессивные нотки.
– Девушка, я вам пятьсот рублей дала!
Медленно выложила на ладонь сдачу, которую нехотя, еле-еле оставила на блюдечке продавщица.
– Ну вот, девушка, теперь и вы будете сомневаться, и я…
Георгий подошел к прилавку, спросил эклеры и трубочки. Продавщица, грустная и задумчивая, доставала для него пирожные из стеклянного холодильника. Видимо, не знала, как упустила момент, когда ей передали деньги, сомневалась, не обманули ли ее…
– Не расстраивайтесь, – сказал Цыплухин. – Она, похоже, честная женщина!
Девушка промолчала, и Георгий, вздохнув, аккуратно собрал сдачу.
На кухне у Апанасова, куда его отправил хозяин готовить чай, Георгий вымыл две чашки, отрезал Апанасову длинную дольку лимона, себе же бросил отрезанный вершок лимона, похожий на куриную гузку. Выложил пирожные на тарелку. Принес на подносе в зал.
– Почему без сахара? – сморщился Апанасов.
– Так с пирожными же!
– Нет, моим мозгам нужно работать, бухни-ка сахарку!
Цыплухин снова поплелся на кухню.
– И что ты решил насчет Ирины?
Ирина Вынос была местной художницей сорока двух лет. С Апанасовым они познакомились на выставке, о которой тот сохранил весьма смутные воспоминания. Помнил, как усаживали за банкетный стол. Как налили полную рюмку. Он пить особо не стремился, были планы ехать за город на чью-то дружескую дачу… После нескольких тостов планы отменились. Компания подобралась дружная. Настал момент, когда он осознал, что художница к нему пристает. Под вполне благовидным предлогом – предлагает стать моделью для очередного шедевра. Мол, твой благородный образ так и просится на полотно. Апанасов был не против ни полотна, ни позирования, но такие чересчур рьяные усилия охладили его. Вечер закончился тем, что он отправился ее провожать. Она спотыкалась, но каждый раз, раскидывая руки, кричала:
– Все
