леонардовский, но – девушка?! Или это вообще НЕ ТА девушка?..
Надо сказать, что многие исследователи творчества Леонардо задавали себе те же вопросы. И приходили к тому же выводу: на луврском портрете – никак не юная Мона Лиза, вышедшая замуж всего четыре года назад и счастливая в браке. Но кто это? И откуда вообще известно, что она – супруга купца дель Джокондо? Оказывается, об этом рассказал Вазари все тот же Мельци, встречавшийся с летописцем в 1566 году. Впрочем, Мельци лишь упомянул, что портрет, с которым Леонардо никогда не расставался и который всю жизнь возил с собой, Мастер называл «джиокондо», что значит «улыбающаяся». Так же стали называть его и ученики – сам Франческо и Андреа Салари (1480–1524). Словом, Мельци говорил не о фамилии, а о странно завораживающей улыбке модели, изображенной на портрете. Улыбка действительно была не из рядовых. Вообще не из реальных улыбок, скорее из таинственных метаморфоз. Вот только связал название луврской картины с фамилией не сам Леонардо или его ученики, а позже – после разговора с Мельци лишь Джорджо Вазари. Дело в том, что исследователь знал, что у Леонардо была натурщица – Лиза, которая вышла замуж за торговца по фамилии Джокондо. Ее портрет и написал Леонардо. Но является ли именно тот портрет нынешней «Джокондой» из Лувра? Та ведь явно предстает не в костюме Весны.
Но если «Джоконда» из Лувра – не Мона Лиза, то где же реальная Лиза?! Леонардо ведь писал ее портрет, этого никто не отрицает. Но если он не в Лувре, то где? Ответ на эту загадку предложил известный советский искусствовед и литератор, профессор М.А. Гуковский еще в середине ХХ века. Профессор был уверен, что портрет Моны Лизы в виде Весны существует. Вот уже несколько веков он спокойно висит в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Это картина, приписываемая самому Франческо Мельци, – «Коломбина», иначе именуемая «Флорой», а то и просто «Портретом молодой женщины». Вот на ней-то действительно прелестная юная девушка в мифологическом образе Весны или богини цветов Флоры смотрит с милой и задумчивой, чисто леонардовской улыбкой на цветок-коломбину. И улыбка ее «настолько приятная», как писал когда-то Вазари, что кажется улыбкой не женщины, а божественной Мадонны. Тогда понятно, отчего современники посчитали именно эту юную даму не просто наикрасивейшей – божественной, чего уж никак не скажешь о странной «Флорентийской даме» из Лувра, улыбающейся загадочной и хищнической улыбкой.
И что еще показательно: в альбоме Леонардо найдены эскизы к «Коломбине». Это же можно считать основным доказательством. Да и то, что картина висит под именем Мельци, – косвенное подтверждение присутствия Мастера, ведь известно, что именно Мельци, самому талантливому из учеников Мастера – «леонардеску» – выпала честь заканчивать «Мону Лизу».
Но если это так, почему искусствоведы всего мира не выстраиваются у этого небольшого полотна в Эрмитаже? Новая реальная «Джоконда» – это же мировая сенсация! Надо же срочно ее переатрибутировать и, конечно, переатрибутировать луврский портрет. Да только кто же
