наскоро составленному на листках почтовой бумаги с названием отеля. Феликс Вавилон ни о чем не спрашивал, эта-то стоическая его невозмутимость и действовала сильнее всего на Теодора Раксоля. «Много ли нашлось бы в мире содержателей гостиниц, – спрашивал себя Раксоль, – которые проглотили бы без всяких комментариев эти бифштекс и пиво?»
– С какой даты вам угодно считать нашу сделку состоявшейся? – спросил Вавилон.
– О, – воскликнул слегка удивленный Раксоль, – мне все равно. С сегодняшней, я думаю?
– Как пожелаете. Я давно собирался на покой. И теперь, когда наступила минута ухода, да еще и с таким шумом, – я готов. Я вернусь в Швейцарию. Там много не истратишь, но это моя родина. Я стану первым швейцарским богачом.
Он улыбнулся горестно-насмешливо.
– Да у вас и так, небось, состояние-то порядочное? – спросил будто мимоходом и с некоторой фамильярностью Раксоль, словно ему впервые пришла в голову такая мысль.
– Кроме той суммы, что я получу от вас, у меня еще полмиллиона в обороте, – скромно проговорил швейцарец.
– Значит, вы будете почти миллионером? – добродушно поинтересовался новоиспеченный владелец отеля.
Феликс Вавилон кивнул.
– Поздравляю, – сказал Раксоль тоном судьи, обращающегося к только что получившему патент молодому стряпчему. – Девятьсот тысяч фунтов, переведенные на франки, – немалая сумма для Швейцарии.
– Для вас, мистер Раксоль, такая сумма, конечно, означала бы бедность. А чему приблизительно равняется ваше состояние? – прибавил он, заражаясь нескромностью собеседника.
– Да я, право, и сам точно не знаю, миллионов эдак около пяти, должно быть, – ответил простодушно Раксоль.
– У вас бывали Затруднения, мистер Раксоль?
– Да и теперь есть. Вот бездельничаю пока в Лондоне, чтобы отдохнуть от них немного.
– Покупка гостиниц тоже входит в ваше представление об отдыхе? – с некоторой иронией продолжил свои расспросы Феликс Вавилон.
Раксоль пожал плечами.
– Все-таки разнообразие, знаете, после железных-то дорог! – засмеялся он.
– Ах, мой друг, вы сами не знаете, что купили!
– Как не знать, – возразил американец, – я просто-напросто купил самую лучшую гостиницу в мире, вот и все.
– Правда, правда, – согласился Вавилон, задумчиво глядя на старинный персидский ковер. – Во всем свете не существует ничего равного моей гостинице. Но вы раскаетесь в своей покупке, мистер Раксоль. Это, конечно, дело не мое, но я все-таки не могу не сказать вам: вы раскаетесь в этой покупке.
– Я еще никогда ни в чем не раскаивался, – с налетом самоуверенности заявил заокеанский магнат.
– Так, значит, очень скоро начнете, быть может, уже сегодня.
– Почему вы так думаете? – удивленно спросил Теодор Раксоль.
– Да потому, что «Великий Вавилон» – это «Великий Вавилон».
