style="font-size:15px;"> – Вот, за одёжей приехал, да в баню сходить, – продолжал Илья.
Тут в дверь заскреблись.
– Открой, Варюша! – Бабушка накладывала Илье на тарелку щедрые ломти пирогов.
За дверью оказался Снежок: громадный, мохнатый и смущённый.
– На кого дом оставил? – сердито спросил Илья.
– Не брани ты его, – вступилась бабушка. – Соскучился пёс. Пусть с нами посидит. Если кто недобрый вдруг забредёт, так он сразу учует – правда, Снежок?
– Ладно уж, – подытожил Илья. – Слово хозяйки – закон. Оставайся.
Снежок благодарно постучал хвостом по полу и улёгся у двери.
– Ох, забыл! Сходи, принеси – там в сенях оставил. Живо, одна лапа здесь, другая там!
Белый пёс исчез за дверью и вскоре появился со старой клеёнчатой сумкой в зубах.
– Молодец, умница! – Илья вынул из сумки огромную банку с мёдом. – Вот, гостинца привёз. Свежий, майский. Угощайтесь на доброе здоровье.
– Спасибо, Илюша, – расцвела улыбкой бабушка. – Как раз вовремя.
Мёд тут же оказался на столе: в расписной глиняной плошке и маленьких тарелочках, которые здесь назывались странным словом «розетки». Лялька уже запустила туда ложку.
– Ешьте, девоньки! Майский мёд от ста болезней лечит!
– Спасибо! – пробормотала Варя. – А вот это что такое?
– Соты! Не видала никогда, что ли? Вот так: на кусочки и в рот…
Есть соты оказалось очень интересно. Пирог с яблоками получился отличный. Варя наворачивала за обе щеки и краем уха слушала, о чём говорят взрослые.
– Как там на речке, Илюша? Спокойно?
– Когда как. Алёша приглядит и за мостом, и за пчёлками. Я ненадолго сюда. На пару дней, да и обратно. А пироги у тебя на славу!
– Это мне Варя помогала!
– Вся в тебя девчонка!
– Думаешь? А мне иначе кажется. Ты на малую посмотри как следует. И глаза вроде мои…
Варя взглянула на сестру. Лялька как Лялька. Уже успела перемазаться в варенье…
– А остальные наши где, Василисушка?
– Разъехались. Марья на соревнованиях. Финист на съёмках… Потом расскажу.
Финист? Что-то такое Варя слышала. Давно… А сейчас ничего не вспоминалось. После трёх огромных ломтей пирога тянуло в сон, голова делалась тяжелее и тяжелее.
– А что, может, споём, хозяйка? А?
– И споём, и спляшем! – Бабушка выскочила из-за стола, притопнула и подбоченилась.
Илья развернулся вместе со стулом, встал по-медвежьи, слегка сутулясь. И вдруг выбил каблуками такую дробь, что в кухне словно огонь вспыхнул.
Вечер кипит, как чайник, наполняется радостью до краёв, словно расписная плошка – мёдом.
– Ой, товарищи, держите вы меня! – звонко выводит бабушка.
– Я от радости займусь, как от огня! – гремит бас Ильи.
– Не осиною в сыром бору…
