бросился стремглав бежать не разбирая дороги, то ли испугался, то ли по иной причине.
Степанов от пристального взгляда незнакомого господина, в котором признал большого начальника, сконфузился и как-то даже в росте стал меньше, чувствуя себя виноватым непонятно за что. Украдкой бросал взгляды на мужчину в летах, облаченного в статский костюм. Путилин знал, что это начальник станции и в его присутствии Степанов правды не скажет.
– Константин Николаевич, – Путилин повернул голову к исправнику, – для пользы дела мне хотелось бы поговорить с господином Степановым тета-тет, в приватной, так сказать, обстановке, – и глазами указал на начальника станции.
Константин Николаевич понятливо улыбнулся.
– Не вижу препятствий. Селиван! – позвал Колмаков. – Проводи господина Путилина в залу для гостей.
– Следуйте за мной, – перед Путилиным, словно из воздуха, появился полицейский, держа руку на эфесе сабли.
Исправник подтолкнул Степанова, мол, иди за петербургским гостем.
Зала для ожидающих поезда гостей оказалось небольшой, но светлой, с большими до пола окнами и удобной изящной мебелью. В этот час тут было пусто. Кресла и диваны с хрупкими на вид ножками не внушали доверия.
– Разрешите идти? – полицейский приложил руку к головному убору.
– Да, ступай, голубчик, – вроде бы рассеянно произнес Путилин, но взгляд цепко наблюдал за служащим станции.
Иван Дмитриевич прошелся по зале, подошел к окну, отодвинув в сторону белую невесомую гардину, выглянул на улицу, потом резко обернулся и внимательно посмотрел на Степанова, который и так чувствовал себя неуютно, а здесь вообще оробел.
– Прошу, – наконец произнес начальник сыскной полиции и указал рукой на одно из кресел.
– Извините, я стоять привыкши, – Степанов вцепился в фуражку, как утопающий за подвернувшуюся под руку доску.
– Присаживайся, в ногах правды нет, – Путилин опустился на диван, закинул ногу на ногу и положил руку на спинку.
– Я…
– Садись, – повысил голос Иван Дмитриевич, и служащий станции не стал противиться, присел так, чтобы в любую секунду вскочить. – Итак, любезный, как твое имя-отчество?
– Иван Иваныч, – совсем тихо пробормотал Степанов.
– Иван Иваныч, значит, – Путилин знал, как разговаривать с такими людьми, занимающими должность без чина, поначалу немного строго, чтобы тот почувствовал неудобство, а уж потом можно вытаскивать маленького человека из раковины, в которой тот прячется, – меня можешь звать Иваном Дмитриевичем.
– Да как я смею? – и впервые, как вошли в залу, поднял взгляд на Путилина.
– Давно служишь на станции?
– На этой с первого дня.
– А до этого?
– В Петербурге при Варшавском вокзале.
– Отчего сюда переехал?
– У
