кожа, втолкнули сюда, Ларс решил, что за кругом из песка ничего нет.
Но затем глаза привыкли, и он увидел…
В три стороны амфитеатром поднимаются скамьи, и на них сидят люди – темные безмолвные силуэты. С четвертой – упирающееся в стену возвышение, и на нем огромное кресло, сложенное из тысяч драгоценных камней, здесь алмазы, изумруды, топазы, рубины и прочие камни, каким он не знает названия, они мягко переливаются, по ним бегают волны света, скачут тысячи разноцветных искорок.
– Мерцающий престол, – прошептала безымянная брюнетка. – Как красиво…
На нем сидели двое, но лиц их разглядеть Ларс не смог, только очертания фигур – мужской и женской. Различил, что по периметру освещенного круга тоже стоят люди: очень высокая женщина с седыми волосами, облаченная в алое, огромный, за два метра мужчина в облачении преторианца, но не серебряном, а золотом, и с перьями на гребне шлема, еще один, изящный и невысокий, с бритой головой, с ухмылкой хищника и цепким взглядом, двое стариков, горбатый карлик…
Барабаны ударили вновь, с такой силой, что пол вздрогнул и Мерцающий престол вспыхнул.
– Аве! – воскликнул сидевший на нем мужчина, вставая, и голос его прозвучал как гром недавней грозы.
– Аве, Кесарь! – отозвались все, кто был в зале, и Ларс упал на колени прежде, чем осознал, что делает: его тело сделало это само, помимо веления рассудка, а сердце затрепетало, как попавшая в ловушку рыба.
Что-то случилось со зрением, оно помутилось, а проморгавшись, уроженец Аллювии обнаружил, что в песчаном круге появились еще люди: трое жрецов Божественной Плоти, двое молодых и один пожилой, тот, что с седой бородкой, а позади «избранных» встали четыре преторианца.
Но глядел Ларс только туда, где по ступеням Мерцающего трона спускался коренастый мужчина, облаченный так же, как статуи Божественной Плоти в храмах, – подпоясанная туника, открывающая ноги, короткие сапоги-калиги и переброшенный через плечо плащ-палудамент.
– Я есть плоть и кровь своего народа! – объявил мужчина, и престол заполыхал вновь, а бивший сверху свет погас.
– Ты есть! – эхом донеслось со всех сторон.
Пожилой жрец, тот, что с бородкой, вытащил из ножен на поясе изогнутый нож, и на песок упали голубоватые отблески. Двое его помощников шагнули к «избранным», и схваченный за плечи Индри оказался стоящим.
Треснул балахон, обрывки полетели в сторону.
– Причастимся же! – объявил тот, кто спустился с Мерцающего трона.
– Во славу Империума! – мощным голосом воскликнул жрец с бородкой, и вскинутый нож ярко вспыхнул.
Помощники ловко опрокинули Индри на песок, и лезвие с хрустом вошло в его грудь.
– Нет! – воскликнула Унцала и попыталась вскочить, но стоявший позади преторианец не дал ей этого сделать.
Зрение у Ларса вновь помутилось, а когда вернулось, он увидел, как лежащее тело разделывают в три пары рук, и кровь
