сами ж они показали уже. Едино бы сие имели в оной акции пред очима, что сам Бог и правда воюет с нами, о чем уже на многих военных действиях засвидетельствовал им помощию своею сильный в бранех Господь на того единаго смотрели бы, а о Петре ведали бы известно, что ему житие свое недорого, только бы жила Россия и Российское благочестие, слава и благосостояние. Таковыми и сим подобными словесы когда возбуждал оных государь, все бодрый на себе вид являя веселым лицем, многие же и голосом готовых и охотных себя быти показовали, и многий вопль был, где ни появился государь, просящих онаго и увещевающих, дабы щадил в себе надежды Российския, естьли ему смерть его не страшна, помышлял бы, что одна тая всему воинству, всему Отечеству страшна есть»74.
Из сопоставления текстов в П и Б и «Истории» следует, что издатели «Писем и бумаг Петра Великого» препарировали текст сочинения Феофана, выделив из него некий отрывок, разбив сложные предложения в нем на отдельные предложения и назвав всё это «Приказом перед Полтавской битвой». Даже с точки зрения уже существовавших в 1950 г. (время издания 9-го тома П и Б) правил публикации исторических документов подобные манипуляции публикаторов с источником представляются некорректными. В комментарии публикаторы признаю`т, что известные им источники «ничего не говорят о письменном приказе, но не оставляют сомнения в том, что устные обращения Петра I к солдатам и командному составу перед Полтавским боем действительно имели место. Таким образом, текст Феофана Прокоповича нельзя признать письменным приказом Петра, едва ли существовавшим. Но возможно, что Прокопович передает главные мысли Петра, высказанные в отдельных обращениях во время смотра войск»75. Действительно, обойти вниманием весьма выразительное примечание Феофана после цитируемого текста «речи-приказа» («<…> Таковыми и сим подобными словесы когда возбуждал оных государь <…>») невозможно. Из него следует, что сам Феофан признаёт приблизительность изложения речи Петра и не настаивает, что он цитирует лежавший перед его глазами документ. Это обстоятельство ставит под сомнение решение публикаторов включить в корпус подлинных документов Петра данный «документ» – в сущности, цитату из сочинения Феофана Прокоповича. Этим создается некий прецедент, позволяющий (с добавлением слова «возможно» и сопроводительной фразой, что некий отрывок «передает главные мысли Петра») таким же образом создавать «документы» из безбрежного моря «анекдотов» о Петре Великом, например из «Анекдотов» Я. Я. Штелина, А. К. Нартова и др.
Возможно, что в силу отмеченных выше обстоятельств и несмотря на высокий авторитет издания «Писем и бумаг Петра Великого» включенный в них «Приказ» для других авторов не стал классическим и единственным вариантом знаменитой речи Петра перед Полтавским сражением. Например, в 1989 г., т. е. 39 лет спустя после публикации «Приказа» в «Письмах и бумагах Петра Великого», военные историки во главе с полковником И. И. Ростуновым издали «Историю Северной войны. 1700–1721 гг.»,
П и Б. М.; Л., 1952. Т. 9. Вып. 2. С. 983.
