ответ!Она его ищет. Ищет постоянно.
Можно ль петь о любви петушиным фальцетом?
Можно ль сердце принять с обреченной руки?
И дрожит, дрожит в стихах нить мысли.
На фотографиях юная Татьяна часто смотрит испуганно и удивленно: она словно боится открывающегося ей мира и удивляется его многообразию и красоте. Да, у нее ранимая душа ребенка. Только тонко чувствующий человек может написать так:
За что они друг друга не любили,
Глаза когда-то знали, но забыли,
А может, и не знали никогда,
Что на ресницах гордости метельной
Дрожат слезинки жалости капельной,
Всё остальное – полая вода.
Она жена поэта Василия Макеева. Иногда я удивляюсь тому, как две творчески самодостаточные личности уживаются под одной крышей. И ведь не подломил ее муж. Осталась Татьяна со своим голосом и со своей искренностью: всем тем, что дает право на стихи.
Она в вечных заботах – что-то решает, за кого-то хлопочет, что-то делает, наивно интригует, вечная общественница, которой тесно в стихах. Вокруг нее жизнь, и она торопится решать жизненные вопросы, и это противоречит моим представлениям о поэтах, которые мне всегда казались немного не от мира сего и оттого не слишком подготовленными к современному существованию.
Одно время она занималась переводами с грузинского. Ею переведены книги поэта Мзии Хетагури «Ждите ответа» (М., 1985) и «Здравствуй!» (Тбилиси, 1987). Перевела достойно, о чем свидетельствует премия Маяковского (1985), врученная Союзом писателей Грузии.
Но все-таки лучше всего ей удаются собственные песни, когда она выплескивает то важное и главное, чем живет и дышит ее душа. Иначе и быть не может. Иногда она это делает безжалостно к самой себе, что удивительно – каждый человек относится к себе гораздо лучше, нежели к другим.
Но как иначе расценить такие ее строки?
Но помутнеет свет в саду,
Когда не станет и в помине
Меня…
Лишь уголья в камине
Окликнут зябкую звезду.
И кто заплачет?
Легкий дым
Любви
Уйдет в ночную проседь…
Нельзя ни потерять, ни бросить
Того, что было не твоим.
Татьяна Брыксина в вечном поиске своего жизненного идеала, в вечном поиске любви, которой ей недоставало в детстве, в юности, в самом недалеком прошлом. Я не о той любви, которая случается у мужчины с женщиной, я о любви той, которая является стержнем нашего существования и обеспечивает гармонию.
Впрочем, и в стихах о любви, где сказано почти все, она ухитряется найти собственную нотку чисто женскую, не похожую ни на чью.
Я имя твое запивала вином,
Висок целовала, как тонкую льдинку,
А ты сквозь меня, словно сквозь невидимку,
Идешь, исчезая в проеме дверном.
Я слово твое возводила в закон,
Закон
