не делает ничего не значащих комплиментов, говорит все как есть. И на него не обижаешься. Все так. Все так.
Такому бы мост через Волгу вести или на худой конец прозу писать. А он пишет стихи. Поначалу я и подумал – такому ли крестиком вышивать? А потом почитал его стихи. М-да, на вышивку крестиком это не слишком похоже.
Белый яд облаков над прогорклой землей.
Меж деревьев за слоем вскрывается слой,
Разлагаются трупы событий.
Тектонический сон подземелий глухих,
Наркотический бред переулков пустых
И скольженье Земли по орбите.
Позабытая рукопись чьих-то стихов
Превращается в список посмертных грехов,
Обнажается старая кладка.
Нет ни ветра, ни времени, ни голосов,
И покинутый город уныл и суров,
И в душе моей пусто и сладко.
Уверенный голос поэта, знающего, о чем и для чего он пишет. Голос, не похожий на другие. Кто будет спорить с тем, что у Белянского своя интонация, которую не спутать с интонациями иных авторов? Ему нравится вгрызаться в тектонику стиха, выстраивать слово архитектурно. И при этом поэзия не теряется
О, маленький поэт, ты был большим поэтом,
Когда в своем углу, согнувшись у свечи,
Кропал, волнуясь, стих о том или об этом,
А темень, а зима, а скука – хоть кричи!
И скрюченной рукой ты судорожно водишь
По тихому, как ангел, белому листу.
И вместе со строкой ты медленно уходишь
Неведомо куда, в Россию, в темноту.
Белянский азартен в споре. Азартен в жизни. Яростный футбольный болельщик. Азартен в выпивке. Ну да этого азарта многим не занимать. Хотелось, чтобы в хорошем смысле этого слова. Питие на Руси – искусство, не каждому оно дадено, большинство только занимается профанацией этого непростого дела. С ним же все наоборот – дано. От Бога! Азартно гоняет с С. Васильевым в бильярд. Бильярдисты они оба так себе, но азарту, азарту! Азарту им не занимать, своего хватает.
Он очень расстраивается, когда «Ротор» проигрывает, но ездит на игры нашей команды в другие города. Год, когда «Ротор» вылетел из высшей лиги, стал для него черным.
Вкусно живет!
Валерий Белянский добр, по-человечески добр к окружающим. Потому и стихи его добры, порой грустны, порой раздумчивы, иногда в них звучит такая печаль – хоть волком вой.
Вот так, один, в холодной пустоте,
Никем не пожалетый, не объятый,
Как выцветшая тряпка на кусте,
Как выбитые на войне солдаты,
Лежишь и умираешь, и молчишь,
И давишься безмолвием, как ватой.
Вокруг тебя пугающая тишь:
Ни женщины рыдающей, ни брата.
Вот так постыло, так предрешено,
Что если присмотреться непредвзято,
То мир – лишь непроросшее зерно,
Один никчемный одинокий атом.
Такая вот пустынная судьба
Мерещится в преддверии заката.
Но чаще он романтичен – мир его
