поскупился на краски и рассказывал самые невероятные вещи. Он ни словом не обмолвился про морковину, на которую так неудачно покушался, а сочинил историю про кошелек. Этот кошелек он якобы вытащил у самого городового, пробежал пять кварталов и только на шестом вынужден был бросить его, так как погоня начала стрелять. А затем, переврав историю с разбитой витриной, перешел к случаю с офицером в гостинице и мечтательно закончил:
– Вот если бы хапануть этот чемоданчик! Слово даю, что там контрабандный товар. А иначе почему же он мне трешницу дал?
– Трешницу?! – переспросил Кошка, не веря своим ушам, и зло заорал: – Значит, ты брехал, что у тебя полтора рубля!.. А где остальные?
Но Тарас не очень-то напугался. Хоть положение было незавидным, оставлять мать без продуктов он не собирался. Решил вывернуться:
– Это он только сказал про трешницу, а когда полез в бумажник, там оказались одни десятирублевки и мелочи полтора рубля.
– Брешешь… По твоим фонарям вижу! – зашипел Кошка и так стукнул кулаком по столу, что звякнула посуда.
Припертый к стенке перекрестными вопросами, Тарас наконец сознался, что у него есть еще полтора рубля, которые он оставил для продуктов больной матери и должен сейчас же купить их и отнести домой.
– Не помрет! – грубо оборвал Кошка и, вскочив с табуретки, решительно скомандовал: – Вынимай! Не отдашь?.. Тогда мы из тебя мокрое сделаем.
Тарас знал, что сопротивляться этому атаману нет смысла, и выбросил на стол серебро.
Соловей сдвинул свою фуражку на затылок. При виде серебра его глазенки загорелись.
– Ты не ерепенься, – уже подобревшим тоном повел речь Кошка, когда Соловей с деньгами ушел за спиртом к знакомой торговке. – У меня мысль есть насчет твоей матери. Ты говоришь, что в том чемодане хорошие вещи?
– Да.
– И номер пустой?
– Как моя требуха полчаса назад.
– Тогда чего же мы сидим здесь, будто слепые у церкви?
И Кошка стал шепотом развивать план, как можно завладеть богатым чемоданом.
В «обжорке» было шумно. Солдат без ноги и руки, оперевшись на костыль, пел. Голос у него был настолько сильный, что временами заглушал гармошку своего слепого товарища в синих очках. Солдат пел с чувством, многие слушали его внимательно. И Тарас тоже.
За «великую» Россию
И за «белого» царя
На горах Карпатских в зиму
Резвы ноги потерял.
Как добрался до деревни,
Никому-то не узнать,
А в дому не милу жинку —
Богатея увидал.
Облилося сердце кровью,
И я в городе бренчу,
Ночью холод, а днем голод
За «великую» терплю.
Люди-братья, не казнитесь
Разнесчастною судьбой.
Беречь резвы научитесь
От войны этой лихой.
Закончив
