ли я тебя? – повторила она. – Разве ты не знаешь этого?
Он встал со своего места и опустился перед ней на колени.
– Встань, Паскуаль, могут войти.
– Ну поцелуй.
– Нет, не здесь.
– Только раз, прошу тебя.
Она порывисто, нетерпеливо обвила его руками и, глядя на него сверкающим взором, сказала почти гневно:
– Я желаю, чтобы ты шел спать.
Он с усилием поднялся на ноги.
– Почему ты говоришь мне это? – грустно спросил он. – Подобные слова я слышу от тебя впервые.
– Потому что ты слишком слаб, как я вижу.
– Я-то слаб? Полно! Да я силен, так же силен, как Фурбис, – прибавил он с улыбкой.
– О! Не ошибаешься ли ты? – произнесла Марго, глядя на него.
Она отворила дверь, позвала служанку и, отдав ей приказания, вышла из столовой, чтобы подняться к себе в комнату. Там, одна, перед зеркалом, которое отражало ее прелестный образ, Марго задумчиво произнесла:
– Этот Фурбис положительно мне нравится.
Глава VI
Покинув ферму, Фурбис отправился домой. Он жил в небольшой деревеньке Фонбланш по соседству с Гордом.
В Фонбланше было около десятка домов, если только можно так назвать жалкие крестьянские лачуги, одну из которых, где жила известная читателю Вальбро, мы уже описали.
Такой же лачугой владел и Фурбис; она была построена на земле, принадлежащей замку, сожженному крестьянами во время бунта. Толстые стены этого мрачного дома почернели от времени. Окна были разного размера: в нижнем этаже – четырехугольные, а в верхнем – круглое. Над воротами красовалась огромная вывеска: «Фурбис, торговец лошадьми». Позади дома находились конюшни, за которыми деревянным забором был отгорожен большой луг, куда выпускали днем лошадей.
Занятия Фурбиса состояли преимущественно в том, что он принимал на комиссию чужих лошадей, мулов и ослов и сбывал их местным землевладельцам, получая за это процент с вырученной суммы. В Апте, Авиньоне и Карпантре бывают торги по несколько раз в месяц. В эти-то города Фурбис и отводил обыкновенно своих лошадей, а там продавал их или выменивал.
Из-за нехватки денег он не мог настолько расширить свою деятельность, чтобы вести куплю-продажу совершенно самостоятельно, на собственные средства, – это и составляло предмет его грустных дум.
Однако дело его было все-таки довольно выгодным и могло бы обеспечить его жену и двоих детей, если бы он несколько разумнее относился к нему. К несчастью, он имел страсть к игре и любил выпить. В торговые дни он обыкновенно не возвращался домой, а если и приходил, то полупьяный и с карманами, значительно облегченными в неудачной игре с другими торговцами, более сдержанными и ловкими, чем он.
Не такого мужа заслуживала его жена. Это было создание небольшого роста, слабого здоровья, но полное самой преданной, искренней любви и довольно красивое собой. Никто
