из них точно мелькнул сегодня там, за спинами других. Звали его вроде Асманак. Совсем еще юноша.
И совсем не он занимал мысли Тимофея. Среди многочисленной толпы, собравшейся поглазеть на пленников рода Кучумова, он заметил своего врага, того самого, из-за которого пришлось ему уйти из войска воеводы Воейкова.
Это был Игнат Нарубин, по рождению своему казак, по природе человек, любивший находиться среди победителей, кем бы они ни были.
Не знал Тимофей, увидел ли его Нарубин, но уже само появление этого человека испортило Тимофею праздничное настроение. Ведь и он считал себя тем, кого славили сегодня в народе.
– Тимофей Андреич скромен, – пьяно ухмыльнулся хозяин. – Но я его хорошо знаю.
– Я слышала про то, как вы себя вели, когда… – Наталья сбилась, уловив недобрый взгляд своей сестры.
– Чего там, вел, – махнул рукой Артемьев. – Если бы не он, лежать мне в землице…
– Брось каркать, Петр Трофимович, – веско заметила его жена. – Кому где лежать – только богу ведомо!
Она снова с укоризной глянула на сестру, но та, обычно покорная ее воле с самого детства, в этот вечер не захотела смолчать и уступить.
– А что там еще в Сибири видали, Тимофей Андреич?
– Ну… – казак раздумывал, не зная, о каких событиях рассказать, потому как много было всего: и ужаса, и смертей, так как ни одна война не обходится без этого. Но говорить об этом не хотелось. Здесь, в доме купца, его редко спрашивали о прошлом, разве что в первые дни. Но это было даже лучше.
Однако не в этот вечер.
Наталья его привлекала всерьез, и хотелось ему сказать о многом. Но только ей одной.
– Встречал я как-то шамана одного… – медленно начал он. – Там племен много. А эти люди были не веры Кучума. Но они платили ему дань.
– Кто же он такой?
– Это у них навроде колдуна, – пояснил хозяин, хорошо знакомый с обычаями племен и Пермского края, и Сибири, а также тех, кто не признает ни веры Христа, ни веры Магометанской, а живут по глухим берегам далеких земель, тайно отправляя свои языческие обряды. – Они молятся истуканам.
– Правда? – Наталья перевела взгляд на Тимофея.
– Похоже, что так. Я особо при их обрядах не присутствовал, но как-то вечером был я в дозоре и вдруг слышу, ломится кто-то через лес, прямо на наш стан.
– И кто же это был? – Наталья смотрела во все глаза.
– Местный один паренек. Я его чуть не убил поначалу. Но когда саблю к груди приставил, он плакать начал и все зовет куда-то в лес. Я товарищей своих вызвал, стали мы его выспрашивать, но он по-русски почти не говорит, бормочет только: «Тама, тама!». И рукой все машет. У нас один был из ясачных людей, он по-ихнему понимал, поговорил с ним и нам пояснил: там кто-то умирает… А что делать? Ну, старший наш сначала и слышать не хотел. А вдруг в западню манит? Но после выделил пять человек и среди них меня и того, кто язык их понимал. Пошли мы. – Тимофей перевел дух
