бросилась на колени, схватила Гордона за левую руку и начала ее целовать.
– Боже, храни достопочтенного господина! Боже, храни! Знаете, у нас в семье шестеро детей, я старшая и…
– Передо мной не надо отчитываться. – Гордон отдернул руку. – Я зайду попозже. После обеда. Шкублич к тому времени уже вернется?
– Мне сказали, что да…
Через пару минут Гордон уже был на Кёрёнде. Он остановился перед домом и проверил балконную дверь квартиры своего дедушки, она была открыта. В первой половине дня старик всегда бродил по рынкам в поисках фруктов, из которых, хочешь не хочешь, он обязательно сварит варенье.
Ворота были открыты, Гордон поднялся на второй этаж, приоткрыл дверь. Мор никак не мог привыкнуть к тому, что живет не в деревне, и дверь не мешало бы запирать. Судя по звукам, дедушка и сейчас возился на кухне: его добродушные ругательства смешались с грохотом посуды.
– Отлично, отлично! – просиял он при виде Гордона.
Старик вытер руки о полурасстегнутый пиджак, который еле сходился на его круглом животе. Гордон купил ему уже как минимум три фартука, но Мор и слышать о них не хотел. Он был чем-то похож на ветерана войны, который гордится своими ранами. Старик хотел, чтобы все знали: он готовит варенье. Он не мог бы это скрыть, даже если бы очень захотел. В седой бороде у него застревали кусочки фруктовой кожуры, а на косматых бровях оседало варившееся на данный момент варенье. Старик шел только на одну-единственную уступку: пиджак он все равно никому не разрешал с себя снимать, но зато закатывал рукава рубашки, а вместе с ней и пиджака. И это, естественно, приводило к тому, что пускай манжеты и не пачкались, ведь рубашки он менял каждый день, но вот рукава пиджака все равно накапливали на себе следы экспериментов предыдущих дней.
– Дорогой мой, я купил чудесный виноград на площади Лёвёлде! – улыбнулся он Гордону. – Просто восхитительный. Килограмм всего по тридцать восемь филлеров. За ревенем, правда, пришлось идти на центральный рынок, но оно того стоило, еще как стоило. Глянь только, какой хороший, стебель твердый. – Старик потянулся к одной из корзинок и достал пять огромных стеблей ревеня.
Гордон поежился – он не нравился ему даже в компоте.
– Над чем теперь трудитесь, дедушка?
– Ха! – Лицо старика прояснилось. – У самогó Гурмана нет такого рецепта. Я придумал его несколько дней назад. Виноградно-ревеневое варенье! – произнес он торжественно, затем помешал булькающую на плите смесь. – Если варенье получится, я тут же направлю рецепт в газету. Тут же![8]
Гордон кивнул. Мор был просто одержим идеей попасть в кулинарную рубрику в воскресном выпуске газеты «Пештский дневник». Десятилетия работы врачом словно канули в Лету. У старика было много знакомых в Будапеште, и, когда после смерти жены он решил перебраться из Кестхея в столицу, он мог бы спокойно продолжить врачебную практику или же начать преподавать. Но нет. Последние годы старик посвятил тому, чтобы создать такое варенье, рецепт которого, по мнению Гурмана,
Элек Мадяр, известный журналист, ведущий кулинарной рубрики в газете «Пештский дневник» (
