умиления. – О чем речь!
Вероника наклонилась к самому уху Валдомиро и зашептала, перемежая фразы каким-то интимным квохтаньем:
– Представляешь, совпадение! Моего дуралея, ну, мужа бывшего, я с ним теперь почти что и не встречаюсь, так, иногда, под настроение… О чем я говорила? – Она наморщила лобик, и Валдомиро увидел, что места хватило только на две складочки. – Ах да, мой-то благоверный – тоже Владимир, тезка твой. Знаешь, как я его называла?
– Нет, – кротко ответил Валдомиро, обескураженный быстротой и легкостью, с которой именинница перебросила стрелку отношений.
– Вовик! И тебя буду называть – Вовик! Вовик! Вовик!
– Друзья зовут его Валдомиро, – деликатно вмешался Листопад, – так что, если…
– Вал-до-ми-ро… – по слогам повторила Вероника. – Чудное имя. Никогда не слыхала.
– Это из книги, – учительским тоном принялся объяснять авиатор. – Так звали одного молодого человека – он жил в Бразилии: Валдомиро-Гуляка.
– Гуляка? Что еще за Гуляка? Пьяница?
– Ни в коем случае! Пьяница здесь абсолютно ни при чем. Просто он любил жизнь: праздники, шум, различные мистификации. В общем – повеселиться. Он и умер-то на карнавале.
– Господи, что еще за страсти такие! Надо ж додуматься – умер на карнавале?! Что ж это за карнавалы такие, где богу душу отдают?
– Да уж есть такие… – куда-то в сторону сказал Валдомиро, и ему вспомнилась Юлия, которая как раз и придумала назвать его – Валдомиро… И которая ждет не дождется его, Валдомирова, письма! Обещанного и даже внесенного в план дня!..
Искусственные фиалки над розовым ушком именинницы вдруг показались ему мещанскими и жалкими, ямочки на щеках – провинциальными, лобик вызывал смех, а родинка была просто неприятна.
«Боже мой, господи, насколько Юлия интереснее и тоньше, – думал он, и сердце его наполняла истома. – Да и провожать ее никуда не нужно…»
Неожиданно ему стало одиноко и грустно. Он возвратил пухлую ладошку на Вероникино колено и пробормотал:
– Извини, пожалуйста, я отлучусь. Ровно на минуту.
У самых дверей он вспомнил, что так и не купил стиральный порошок, ресторанными кулуарами пробрался в буфет и на последнюю пятерку приобрел плитку шоколада «Бабаевский».
– Надо же, везет нам на встречи, – трещала бравая Мадам. – А я смотрю – знакомый вроде бы портрет! Думаю, скоро ночь на дворе, надо парня прихватить. Вы мне сегодня полплана сделали. Артисты… Где же папу-то потеряли?
– Папу? – не сразу сообразил Валдомиро. – Ах, папу!.. Он там, – последовал кивок в сторону веселых неоновых огней. – Папа танцует.
– Ну и люди! Сам спинку отломил, а сам танцует! А вообще-то он у вас солидный мужчина.
– Поехали, – устало сказал Валдомиро.
– Это точно, – она включила передачу, и машина плавно тронулась.
Валдомиро ушел по-английски, не прощаясь, со смешанным чувством
