из неё неразличимые на таком расстоянии рыбацкие трофеи. Шестерни в его голове пришли в зацепление, завращались, реконструируя вчерашний вечер. Наконец определился в пространстве и времени. Некоторое время не мог вычислить источник пряного аромата, наполняющего объём опочивальни. Инстинктивно понюхал собственную ладонь – «Пять секретов пустыни»! В тяжёлой голове всплыла картина Великого Делания: с провизорской точностью он добавляет по каплям экзотическое масло, любезно предоставленное новым другом Фёдором, в пластиковый стаканчик с коньяком, который после перемешивания чайной ложечкой волшебно превратился в элитные французские духи. Вспомнил летучий сон, призывную Татьяну, дурманный запах её волос. Вспомнил бумажку с номером телефона, торопливо сунутую в его нагрудный карман при расставании, своё легкомысленно-весомое «будь спокойна, непременно позвоню. После девяти жди звонка».
Пошевелил ошпаренной ступнёй правой ноги. Приглушённая остатками алкогольного наркоза боль дала о себе знать с неожиданной отчётливостью. «Какого чёрта!.. – внутренне взвился он, но протестная волна тут же себя исчерпала. – Дал слово, держи его», – подумал Карагодин. Подумал, что никогда не нарушал слово, данное даме. Что приятно ощущать себя настоящим джентльменом. Было очень любопытно: что из всего этого выйдет?
Походный будильник на тумбочке показывал четверть седьмого. Карагодин понял, что заснуть снова не сможет. Осторожно, чтобы не нарушить сон маэстро, выбрался из постели и вышел в гостиную.
Стоя на лоджии с чашечкой крепчайшего кофе, набодяженого аж из трёх пакетиков, – запасливый Савойский прихватил в дорогу целую упаковку «Нескафе», он созерцал утреннюю панораму. Рыбари закончили разбор своей бесконечной сети и теперь складывали её аккуратными кольцами, отгоняя гортанными криками нахальных жирных чаек, налетевших полакомиться рыбьей мелочью, ещё трепыхавшейся на песке.
Подъехал маленький грузовичок. Рыбари споро уложили сеть в кузов, бросили туда мешок с добычей, прыгнули в кузов, и грузовичок укатил, оставив за собой чёткий протекторный след.
«Интересно, что они здесь ловят?» – подумал Карагодин, который и сам был заядлым любителем рыбалки. Натянул обрезанный по колено Wrangler и через пять минут был на пляже.
Он долго бродил по мокрому песку, который оставило за собой отступившее море, рассматривал розовые и серые двустворчатые раковины, уже уснувших и потерявших блеск ставридок, пеламидок и неожиданно миниатюрного ската… Вспоминал свои трофеи – сазанов, линей, пудовых сомов. И никак не мог взять в толк, что же увезли с собой в мешке черноногие рыбаки.
У кромки воды неизвестно откуда взявшийся фокстерьер с коротким хвостом торчком обнюхивал здоровенную мутно-бирюзовую медузу, беспомощно распластавшуюся у самой кромки воды. «Неужели? Неужели медуз? Неужели они их едят?! Ну, варвары».
Странным образом вид погибающего морского существа вернул мысль к красавице-Дарье… «Хорошо бы она была сейчас рядом, – с невнятной тоской подумал Карагодин, – любовались
