голые по пояс катальщики приняли накануне хорошие дозы горячительных напитков. Одна из лодок отделилась от общей группы и на высокой скорости направилась к песчаному берегу, к тому месту, где сидели два человека, вышедшие из кустов ивняка. Ефимов, неловко выпрыгнув из «казанки», разыгрывая из себя крепко выпившего человека, покачиваясь, направился к незнакомцам.
– Мужики, – прорычал он, приблизившись к сидящим, – «каша» есть?
Мужики смотрели исподлобья, недоверчиво молчали.
Поздно вечером накануне Ефимов наблюдал за этим местом в специальный прибор-бинокль, видел мертвенно зеленые тени кустов, людей и убедился, что снасти поставлены. И рано утром, прежде чем начать рейд, он рассматривал в мощный бинокль этот же участок берега и собственными глазами видел, как браконьеры вынули снасти, на которых метались три осетра. За время «катания» оперативников икра наверняка уже просолилась и покупатели оказались бы для рыбаков очень кстати. Но и на повторный вопрос об икре они продолжали молчать и смотреть исподлобья.
Ефимову ничего не оставалось делать, как подать сигнал остальным. Примчали еще две лодки, люди, вышедшие из них, разбрелись по зарослям в поисках рыбы, икры, запрещенных снастей. Поиски оказались почти бесплодными: ни снастей, ни икры, ни рыбы нигде не было, словно все это в воду кануло, да, собственно говоря, так оно и было. В рыбацкой лодке лежали обычные снасти и единственная зацепка для оперативников – темляк, стальной крюк для подхватывания осетра в воде, изготовленный конечно же не в квартире: его никелированные бока смешно отражали, растянув вширь до неузнаваемости, лицо Александра Валентиновича…
По пути в отдел Ефимов пытался разгадать причину этого столь тщательно продуманного рейда. Выкристаллизовывались две версии. По одной из них получалось так. что среди участников рейда у браконьеров есть свой осведомитель. По другой – браконьеры попались опытные, из тех, что в контакты «купли-продажи» вступают только с хорошо знакомыми людьми. Если верна вторая версия, то получалось так, что Ефимов, как неопытный мальчишка, просто-напросто опростоволосился, не сумев до начала рейда предположить подобный его исход. Но и первую версию отметать он не собирался, были для того основания, да и в большей степени она в данной психологической ситуации ему импонировала. Ефимов нарушил тягостное молчание сотрудников:
– Какие есть предположения?
– Упредил кто-то, – вздохнул следователь, пришедший в отдел совсем недавно.
«У дураков мысли сходятся!» – хмыкнул про себя Ефимов. Он еще разок поочередно прокрутил обе версии и остановился на первой, считая, что ничто в мире быстро не меняется. Штат водного отдела был сменен почти полностью, но и новые люди для него были таким же чистым листом бумаги, как если бы ему пришлось работать со старыми кадрами. Слишком мало прошло времени для того, чтобы можно было разобраться в коллегах, понять то, насколько каждый надежен, – люди-то были не каким-то
