приходилось общаться. Хотя, все же родители открыли в нем один незначительный талантишка – ему нравилось выступать на сцене. Или ему это не нравилось, но, сколько он себя помнил, его туда всегда выталкивали. Ведь мама учительница, а значит, ее сын должен активно принимать участие в жизни школы и города. Поэтому-то Тёма участвовал во всех школьных праздниках. Он был всегда гвоздем программы. Читал стихи, пел в хоре, участвовал в школьных постановках. Это же ему приходилось делать и на праздничных мероприятиях в жизни Златоуста. Если на центральной площади ставилась сцена, значит Тёма будет на ней. Его желания давно уже никто и не спрашивал, а по глазам мамы он читал, что она рада, что ее сын делает то, что ему нравится. Да и отец им гордился, хотя потом говорил, что все это – глупости, пока школу не окончит, а потом пойдет в ПТУ на токаря-фрезеровщика, и все эта блажь пройдет. Песни и пляски – не мужское это занятие. Вот получить профессию и стать заменой ему у станка – это дело жизни. На это Тёма кивал головой и улыбался. Он привык улыбаться глупой, дурашливой улыбкой, тогда от него отставали, видя, что все идет так, как должно быть.
Но все же пошло что-то не так. Книга, перевернувшая его жизнь, дала ему надежду. Он читал строки о загадочном англичанине Филлисе, жившем в девятнадцатом веке, который тоже был из обычной семьи, но увлекся лошадьми и поменял свою жизнь. Этот Джеймс прожил ту жизнь, которую хотел. Он выезжал лошадей и даже в семьдесят лет продолжал ездить верхом. Тёма усмехнулся: «Вот это да. Сильно!». Его впечатлил Филлис, а чем он хуже? Ведь нужно только захотеть.
***
Все время подготовки к экзаменам, да, как и сами экзамены, которых он и не помнил, Тёма штудировал Филлиса, а когда был дома один, седлал стул, привязывая к его спинке два повода и постигал основы этой самой выездки. Теперь-то он уже знал, что его нога, а вернее икра – это шенкель, которым двигают лошадь, дают ей посыл. Он усмехнулся. Это в обычной жизни – посыл звучит как оскорбление, а в конном мире, это означало передать лошади свое желание к движению вперед. И для этого ненужно ее хлестать нагайкой, как показывают в кино, а нужно чуть напрячь икру, сжав бока лошади, и она побежит. Это ведь чудо! Чуть сжать бока, так никто и не поймет, почему лошадь пошла вперед шагом или побежала рысью, или галопом – это будешь знать только ты и лошадь, твой диалог с ней. Твоя связь с конем, через незаметные движения – вот почему смотря тогда на девчонку на коне, он не понимал, почему она просто сидит, и улыбается, а лошадь под ней танцует. Теперь-то он узнал, как она управляла конем, но так незаметно, что казалось, конь читает ее мысли. Выездка – искусство, которое он хочет освоить. Для чего оно сейчас в двухтысячном году Тёмка об этом не думал. Он просто хотел жить так, как хочет. Ведь эта его жизнь, и она у него одна.
– Тимошка! – раздался голос из-за двери, – Иди помоги картошку почистить. Чем ты там занят?
– Ничем… сейчас иду, мам.
Для
