между ними, не хотели уходить в НеПоймиЧто, и пытались найти хотя бы щелочку, чтобы выскользнуть из их плена.
Лилит стало жалко Брызог, – они совсем еще маленькие дочки Света, младше Лилит, – и она чуть-чуть отодвинула одно Зеркало. Отодвинула, – и – Ой! – ойкнула: между Зеркалами застряла Голова. То, что Голова не похожа на голову отца – это и ежу понятно. Причем тут еж, это не понятно уже и Лилит, хотя ей уже пять лет – пополудни.
– Вы – кто? – Спросила Лилит, настороженно выглядывая из-за Зеркала, – она еще ни разу не видела Головы, растущей прямо из земли.
Голова ее, пожалуй, не услышала, – из Межзеркалья редко, очень редко, – почти никогда, – выпадают звуки.
Тогда Лилит нагнулась к самому уху Головы:
– Не могли бы вы, уважаемая Голова, откатиться немножко в сторону, – а то Отец вернется, а проход закрыт.
Вместо этого сама Лилит очутилась в другом месте. Здравствуйте!, но в другом месте была та же Голова, только через нее бежала целая река. Скажите на милость, куда может бежать река через Голову?
– Ой, а у Вас в голове дыра. Прямо-таки, большая дыра, ужас, какая большая.
Лилит дважды обошла голову кругом и заглянула в дыру.
– Вот, видите, сквозняк. Так ведь недолго и простудиться.
Голова молчала. Наверное, она уже простудилась, – и под ней теперь болит горло?
Лилит вздохнула, – точно так же, как делает ее мама. В этом году так и не уродилась малина, а еще и пчелы не принесли меда. А еще в этом году, – Лилит задумалась, недолго, всего на пять минуточек, – чего же еще не было в этом году. Конечно, в этом году не было Нового года, – потому что какой Новый год без отца?
– А раз не было Нового года, то и Дня Рожденья не будет. – Опять вздохнула Лилит, жалуясь голове. – Где же найти хотя бы один единственный, такой нужный день, если года нет.
– Ой! Зачем же так дергаться? Это же не совсем больно. Вы же не хотите, чтобы шов получился некрасивым. И мама тогда скажет: «Ох, Лилит, Лилит. Какая же ты – неумеха! Я в твои годы уже делала то, делала это».
Лилит сделала последний стежок, и откусила нитку. Поток сразу же прекратился, но голова начала быстро разбухать. Разбухала-разбухала, – и разбухалась. От этого буха наверху с громким звоном бухнулось зеркало. И так вот всегда: если в одном месте бухнулось, то в другом – обязательно требухнухнется, и звон уж пойдет по всей Вселенной. Хорошо еще, прилетел Ветер, – и быстро вытащил ее наверх. И наверху Голова была разлопнутая, прямо такая разлопнутая, что ни в сказке сказать, а пером писать Лилит еще совсем не умеет. Умеет только радугандашами рисовать. Но Ветер – очень хороший друг: он поднатужился, напыжился, – и Голова снова набухла, напруденилась, или напружинилась? – Хихикнула Лилит. – И… приподнялась над землей.
Лилит аккуратно собрала осколки разбитого Зеркала, приговаривая:
– А не то
