моя девочка, радуйся ей, и она обязательно ответит тебе взаимностью.
Любящий тебя отец.
КУКЛА
Она была как заводная кукла.
Кукла, которую все бросили.
Иногда кто-то проходил мимо. Брал её на руки и отогревал.
Тогда в её остекленевших глазах начинал пробиваться свет.
Он говорил ей пару комплиментов – и румянец проступал на её щеках.
Он звал её в театр или ресторан. И интерес просыпался в ней. Грудь наполнялась глубокими вдохами, а из уст вырывались не только удивленные возгласы, но и необычные мысли и идеи.
Он рассказывал ей о своих планах покорить космос – и она уже видела корабль, в котором он обязательно сможет это сделать.
Он пошло шутил ей на ухо и ей это тоже нравилось. Потому что казалось, что это шутки для неё одной.
Но как только он отворачивался, уходил, улетал, убегал – она тут же тускнела, словно жизнь начинала выходить из неё по каплям. Живительный блеск пропадал из её глаз. Словно оберег, скрученный из соломы, она проседала под порывами легкого ветра, который безжалостно мял и хлестал её плоть.
Она не умела наполнять себя шелухой – той, которой умели наполнять себя другие куклы, когда оставались одни. Поэтому просто замолкала, уставившись в стену, в ожидании, когда он снова придет.
Она не умела жить для себя. Но очень хорошо умела жить для других.
Она была… как… заводная… кукла…
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Я сижу и комкаю в руках паспорт. До второй смены фотографии еще ой как далеко, но мне уже мерещится за ближайшим поворотом что-то финальное, окончательное и бесповоротное. Что-то, что уже не даст возможности дышать, жить, творить и наслаждаться миром. Часики тикают в одну сторону. И как-то невероятно быстро. Тик – так, тик – так…
Подходит мама. Садится рядом. Мечтательно разрезая торт, изрекает:
– Мне бы твои годы. Какая же красота. Все ошибки уже позади, можно жить в свое удовольствие и наслаждаться жизнью. Это в мое время уже никуда и ни с кем. И где я была, когда мне было столько же, сколько тебе?
Я поднимаю голову и недоверчиво смотрю на нее. «Тут какой-то подвох», – думаю я. -«Наверное просто хочет меня поддержать. Ведь мне уже далеко не восемнадцать».
На кухню тихонько выползает бабушка. Встает рядышком, смотрит на нас, качая головой.
– Мне бы твои годы, – говорит она матери. Эх я бы еще погуляла.
И вот ей я неожиданно верю, потому что еще пять лет назад у нее был ухажер. И, если совсем уж честно, и не один. Я смотрю на них обеих и начинаю думать, что, наверное, у меня еще и правда все впереди.
Но тут на кухню вбегает дочь:
– Господи, мама, как же я хочу уже быть взрослой. Если бы
