не стреляться едете?
– Совершенно верно, – ответил обрадованный догадливостью попутчика хмурый водитель и поинтересовался, – как ты угадал?
– Я насквозь вижу людей, – художник Коля сказал первое, что пришло на ум.
– Здорово. Хочешь, поедем со мной?
– Не, как-нибудь в другой раз, я пока стреляться не стремлюсь. Я жить хочу. Меня Женя ждет.
– А меня никто не ждет… И мне это даже нравится.
«И не удивительно: кому нужен такой угнетающий хмырь», – подумал Коля.
– Ты не понял. Стреляться буду я. А ты потом заберешь и увезешь, куда захочешь, мою машину.
От услышанного Коля пришел в непонятное ему самому оглушенное состояние.
«Все особенно странно этой ночью», – подумал он.
Они ехали, молча. Человек думал о своем, а оживающий постепенно Ельников пытался осознать значение свалившегося на него случая. По правую сторону дороги растянулось на многие километры необъятное поле. Остановились.
– Вот и приехали, – сказал человек. Их глаза встретились в зеркале.
– Скажи, а вот теперь ты хочешь, чтобы я жил? – торжественно спросил водитель.
Ельников в следующее мгновение успел про себя ругнуться и рассудил таким образом: «Если хмырь застрелится, на машине можно быстро доехать к Жене. Если останется жить, к Жене приеду позже, зато со спокойной совестью. Пусть живет. Заработаю, джип куплю года через два-три. А может и быстрее. С другой стороны, зачем мне джип, есть же много других хороших машин!?»
– Конечно, какие вопросы, – сказал Коля.
– Тогда бери ружье, выходи и стреляй в землю.
Ельников вылез и послушно стрелял в землю. Земля вздрагивала от боли и ужаса, содрогаясь на всю округу. Тем временем хмурый человек вынул из-под сидения какую-то папку, положил под мышку. Тоже вылез. Подошел к Коле и протянул руку:
– Ты хороший парень. Будем знакомы. Майор Кертис, эсквайр.
Ничему уже не удивляющийся Коля пожал широкую волосатую руку мужчины.
– Очень приятно. Художник Коля Ельников… не эсквайр… но когда-нибудь обязательно стану знаменитым. Вы обо мне еще не раз услышите.
– Обрати внимание, вон там ряд огоньков на поле. Это мой самолет. Я улетаю, а ты, счастливчик, гоняй на тачке.
– А зачем нужно было ружье и весь этот спектакль со стрельбой в землю?
Пилот услышал условленный сигнал и разогревает двигатель. Кроме того, не хочу оставлять отпечатков. До свидания.
– Чао, – бросил Ельников. Сел за руль, и, окончательно потеряв способность удивляться, поехал к своей девушке Жене.
Когда я вышла из машины, оказалось, что до города еще очень далеко. Вокруг была ночь. Шел дождь. Было холодно. И ни души вокруг. Грустные мысли поглощали меня: «Год длился долго... и больно... Последний разговор... Послушай!.. дальше нельзя... смотришь гордо… похожи… всегда только ты... даже не слушаешь... трудно... не
