того, хочешь ли ты это признавать, твоя дочь – еврейка.
Равви Марвин Вайсман.
– Не знала, что ты ходишь в синагогу.
– А я и не хожу, – отвечает мама, пожимая плечами. – Мне просто передали эту визитку.
Я кладу карточку в карман:
– Хорошо, я позвоню сначала ему. Только он вряд ли мне поверит. Ни в одной из книг, которые я сегодня читала, не говорилось о том, чтобы у иудеев бывали божественные видения.
Мама скребет ногтем большого пальца край столешницы:
– Ну и что?
И хотя я несколько раз проходила мимо нью-ханаанской синагоги, внутрь никогда не заглядывала. В здании темно и пахнет плесенью. Тусклый свет сочится сквозь длинные узкие витражи, расположенные через равные промежутки. На пестро украшенной доске объявлений – имена учеников еврейской школы. Вера жмется ко мне:
– Тут страшно.
– Совсем даже не страшно, – сжимая ее руку, говорю я, хотя в глубине души согласна с ней. – Погляди, какие красивые окошки!
Вера смотрит на витражи, потом опять на меня:
– И все-таки страшно.
Из конца коридора доносится шум приближающихся шагов. Вскоре появляются мужчина и женщина, на ходу выясняющие отношения.
– Тебе трудно сказать что-нибудь хорошее?! – кричит она. – Тебе лишь бы сделать так, чтобы я выглядела идиоткой?
– По-твоему, я специально заставляю тебя психовать? – громогласно отвечает он. – Я похож на такого человека?
Не обращая на нас ни малейшего внимания, они сдергивают свои куртки с вешалки.
– Вера, – шепчу я, заметив, что она не сводит глаз с ссорящейся пары, – не смотри так. Это невежливо.
Но она, словно в трансе, продолжает смотреть широко открытыми, грустными и какими-то странными глазами. Может, вспоминает мои ссоры с Колином? Вообще-то, мы выясняли отношения за закрытой дверью спальни, но, видимо, наши голоса все равно были слышны. Мужчина и женщина выходят на улицу. Гнев ощутимо связывает их, как связывал бы единственный ребенок, если бы они крепко держали его за руки.
Вдруг появляется равви Вайсман в клетчатой рубашке и джинсах. По виду он не старше меня.
– Миссис Уайт? Вера? Извините, что опоздал. Перед вами у меня была назначена встреча с другими людьми.
Значит, сердитые супруги приходили к нему за советом. Вот, оказывается, как поступают некоторые пары, когда брак рушится?
Я продолжаю молчать. Раввин смотрит на меня вопросительно:
– Что-то не так?
– Нет, – смущенно мотаю я головой. – Просто я ожидала увидеть вас с длинной седой бородой.
Он поглаживает бритые щеки:
– Вы, наверное, «Скрипача на крыше»[12] насмотрелись. А я – вот он. Уж какой есть. – При этих словах он подмигивает и сует Вере в руку леденец. – Почему бы нам всем не зайти в святилище?
Святилище. Ну ладно.
Потолок
