терпеть его садистские выходки. Вслед ей неслась грубая брань Фила, глубоко оскорбленного таким поступком жены. Зиму она просидела в депрессии, она жила как бы по привычке и вела себя как механическая кукла, это касалось и ее отношений с мужчинами. В тот период они сменяли друг друга с какой-то калейдоскопической частотой, и каждый уходил с весьма озадаченным лицом, уязвленный ее непринужденным равнодушием.
Я отнюдь не безгрешен и далек от того, чтобы читать кому-то морали, тем более я не считал для себя возможным в чем-то ее упрекать. В начале весны она слегка опомнилась. Перестала водить к себе кого попало, вернулась на работу. Она даже убралась в квартире, вернее, отмыла плиту и купила веник. Но прежней Энджи больше не было.
Более спокойна, менее дерзка. Иногда она звонила или забегала ко мне домой обсудить прошедший день, хотя мы только-только расстались. Она утверждала, что не виделась с Филом уже несколько месяцев, но я почему-то ей не верил.
Все осложнялось тем, что за все наше долголетнее знакомство я дважды не смог оказаться рядом с ней, когда ей это понадобилось. В июле я встретил Грейс Коул, и мы с ней проводили все дни и ночи, иногда полностью выходные и вообще любую свободную минуту. Иногда мне доверяли посидеть с Мэй, дочкой Грейс, поэтому я выпал из пределов досягаемости для моей напарницы, за исключением каких-то совсем уж неотложных случаев. Все это было довольно неожиданно для всех, и однажды Энджи сказала:
– Проще увидеть темнокожего в фильме Вуди Аллена, чем поверить, что у Патрика с кем-то серьезные отношения.
Перехватив мой взгляд, она оценила его по-своему, на ее губах заиграла усмешка.
– Опять беспокоишься обо мне, Кензи?
Моя напарница все же психопатка.
– Отнюдь, я делаю выводы, Дженнаро. Ты просто ненавидишь всех женщин, только и всего.
– Знаю я тебя, Патрик. Ты все еще играешь в старшего брата.
– А даже если и так, то что?
– То пора бы тебе это прекратить. – Ее ладонь коснулась моей щеки.
Я отвел упавшую ей на глаза прядь волос, и тут зажегся зеленый огонек светофора.
– Нет.
Мы задержались у нее дома ровно столько, сколько ей потребовалось, чтобы переодеться в короткие обрезанные джинсовые шорты, а мне – достать из холодильника пару бутылок «Роллинг рок». Затем мы сели на заднем крыльце, прислушиваясь к хрусту и треску накрахмаленного соседского белья на ветру. Какой же славный выдался денек!
Энджи вытянула ноги вперед, потянулась.
– Итак, мы имеем неожиданное дело.
– Имеем, – согласился я, глазея на ее гладкие загорелые ноги, пока мой взгляд не добрался до шорт. В нашем мире не так уж много хорошего, но джинсовые шорты – это отличное изобретение.
– Есть идеи, как подступиться к нему? – Энджи осеклась и возмущенно фыркнула. – Прекрати пялиться на мои ноги, извращенец. Ты без пяти минут женат, между прочим.
Я
