и она ненавидела его за это.
– Не удивительно, што ты не можешь парня удержать, девочка. С таким-то лицом. Кто ж захочет на такое целый день смотреть?
– Вы… – она осеклась, когда Драч вызывающе задрал подбородок. Он был одет в новый красный пуховик «Хелли Хансен», джинсы «Дизель» и свои чистенькие зеленые кроссовки. Позер-хулиган; такие ей никогда не нравились.
– Я слыхал, ты с Фергалом познакомилась. Кузеном моим. Говорит, што видел тебя внизу.
Болтая, он стрелял глазами, оглядывая комнату у нее за спиной.
– Это што, почта? – Он поднялся и схватил ее со столика. – Ты што с ней делала?
– Я… ее подобрала.
Всякий след издевательского юмора исчез из его глаз так быстро, что это ее шокировало.
– Вижу, но она ведь не твоя.
– Знаю. – Она сглотнула. – Ваш кузен, он…
– Што?
– Ошарашил меня. И я забыла, что она у меня в руках. Драч снова уселся, довольный.
– Ошарашил тебя! Это мне нравится, «ошарашил». Такое словцо не часто услышишь. Умеешь языком вертеть, девочка. Улыбайся только почаще, и мир в твоих руках.
– Что он делал? У той двери, внизу?
Драч нахмурился:
– Это и его дом, не только мой. Может делать, што хочет.
Ей показалось странным, что кузен является совладельцем дома.
– Кто там живет?
Драч начал шмыгать носом.
– Никто. Вход закрыт. – Он откупорил бутылку вина. – Вся та часть дома закрыта.
– Почему?
– Там поработать надо. Слушай, ты винище будешь или нет? Я-то его не часто трогаю. Дурная водичка. Пара стаканов – и меня, типа, держать приходится. Как-то оно с моей башкой играет. Мне бы лучше травки чуть-чуть, кокаинчику. Но один-то бокальчик не повредит, наверное.
Кузен Драча, Фергал, прислонившийся головой к двери в неосвещенном коридоре, словно медитируя, не казался готовящимся к ремонту. А Драч пытался соскочить с темы.
– Отделка нужна? – спросила она, подталкивая его к разговору.
– Серьезнее, милочка. Сначала все, типа, перестроить надо. Забот у нас будет полон рот.
– Но там, вроде, живет мужчина? Я утром слышала, как он уходит. Или это был ваш кузен?
Драч уклонился от ее взгляда, шмыгнул.
– Наверное. – Он передал ей бокал, до краев полный белого вина. – Вот, держи, хватит совать везде нос, пора пить.
Стефани взяла бокал и смирилась с тем, что сидеть ей придется на кофейном столике.
В течение следующего получаса, удивленная собственной молчаливостью и стеснительностью, и отвечавшая по возможности односложно, Стефани отбивала стремительные вопросы домовладельца о своей временной работе, мачехе, друзьях и учебе, причем Драч особенно заинтересовался тем, что она сдавала экзамен по психологии:
– Подумывал о том, штобы самому чем-то таким заняться.
