я понял, – визгливо перебил инфобовец. – Знаю я, что там было написано…
На пару секунд он даже зажмурился.
– Кровью убитой написано, – дожала Маргарита.
Она хотела выдержать ещё одну драматическую паузу и перейти к делу, но инфобовец снова прокатился взад-вперёд на стуле и быстро-быстро заговорил, глядя то в пол, то куда-то в угол за её спиной:
– Я чисто сиджишник, я обычным рисователем был, вы же это понимаете, да? Я в политику не лезу и не лез вообще никогда, мне политика всегда была по барабану. Я на оперативки по политике даже не ходил никогда вообще, окей? Ну, пару раз, может, ходил в начале, когда не знал, что можно не ходить… – инфобовец подъехал ближе к столу и вцепился рукой в его край. – Мне спускали творческую задачу: типа нарисуй то-то и то-то, затри то-то и то-то. Если мы чистый дипфейк делали – ну, с нуля если рисовали, а не по реальному исходнику, – тогда, конечно, больше креативили – творческой свободы было больше. Ну, к примеру… – он боязливо покосился на Маргариту. – Чисто условно если: говорят тебе нарисовать Коварное НАТО до пятницы, например. И тогда ты уже креативишь, там, прикидываешь, как лучше: видео секретного совещания натовских генералов сделать или, там, зверский допрос Русского Патриота в какой-нибудь Латвии… – он запнулся, явно осознавая, что сказанул не то или не так. – Я ничего против Латвии лично – ничего против Прибалтики вообще не имею, само собой. Реально хотел всегда больше об Эстонии узнать, об эстонской, там, культуре, язык выучить…
– Очень хорошо, – попробовала вклиниться Маргарита. – У вас будет прекрасная…
– Я же про Эстонию, ну, вообще не рисовал, окей? – не обратил на неё внимания инфобовец. – Ну, один раз максимум, когда про школу в Таллинне вброс делали. Там типа сидела училка пожилая заслуженная, у неё табличка на груди: «Я говорила по-русски во время урока». Ученики вокруг неё водят хоровод и, ну, типа плюют в неё по очереди, по распоряжению директора. Училка в слезах вся, седые волосы растрёпанные такие. И типа одна храбрая Русская Патриотка из числа учеников сняла всё тайком и выложила в сеть. Вот это я рисовал. И то – я же только училку рисовал, окей? Меня попросили, потому что я по лицам профи – я мимику лучше всех делал. А там немереное Благородное Страдание надо было изобразить. Мне часто сложную мимику давали. А так мне Прибалтику вообще не давали. Знали все, что у меня, ну, паспорт эстонский. Наш главинфоб, Меняев, – он так и говорил: «Ты у нас прибалт. Мы тебя на это направление не ставим». Типа тебе ещё эмигрировать туда придётся рано или поздно – когда переворот следующий. Мне давали…
– В Тарту, – перебила Маргарита, не сдержавшись. Перебила громко, чтобы он не мог не услышать. – Фейк с учительницей – это, если мне память не изменяет, было про школу в Тарту. Не в Таллинне. На табличке было написано: «Я говорить русский язык». Ma rääkima vene keel. Вместо Ma rääkisin vene keelt. Инфинитив вместо простого прошедшего, номинатив вместо генитива. Это было крупное лингвистическое достижение
