мои тётки с надеждой смотрели на него.
Выезд был запланирован на раннее утро. Картошки было огромное поле. Теперь, когда семья тётки неожиданно потеряла кормильца, эта картошка ещё и была гарантией того, что им легко удастся перезимовать, пока жизнь худо-бедно вернётся в какую-то колею.
В пятницу вечером у Жени на работе был традиционный пятничный корпоратив, «отягощенный» чьим-то днём рождения. Он пообещал мне вернуться не поздно и много не пить, чтобы наутро быть в норме.
Двенадцать, час, два, три… Около четырёх утра я услышала скрежет в замочной скважине – кто-то старательно пытался попасть в неё ключом. Я открыла дверь. На пороге их стояло трое. «Забирай, хозяйка, свои дрова!» – хохотнул один из них, проталкивая Женьку в квартиру. Тот цеплялся на косяк, потому что ноги совершенно отказывались его держать. «Ну как же так?!» – только и воскликнула я. «Ой, только не начинай! Нас дома самих такие же мегеры ждут», – они ушли, и я осталась с Женькой наедине. «Ну как же так?! Ты же обещал!» – я уже понимала, что никуда он наутро не поедет, что будет отсыпаться до самого обеда, а потом страдать и болеть. «А мы были в сауне!» – заплетающимся языком выдал он, пытаясь стянуть с ноги ботинок и при этом как-нибудь не упасть. Потом распрямился и сказал, глядя мне прямо в глаза: «С проститутками были! Девочки – просто огонь! Отменные шлюхи!»
Я пыталась уложить в своей голове, даже не столько то, ЧТО он мне говорил, сколько – ЗАЧЕМ? У меня не получалось, и я просто тихо спросила: «Зачем?»
Он разглядывал меня, явно наслаждаясь сменой множества эмоций на моём лице – я категорически не могла понять, что я чувствую и как вообще реагируют на такие ситуации. Потом махнул рукой: «Выдохни. Я наврал. В офисе бухали».
Вот теперь я понимала ещё меньше. Наврал про такое – ЗАЧЕМ?
И я снова повторила вслух своё: «Зачем?»
«Чтобы сделать тебе больно. Как можно больней!» – со злостью и напором почти выкрикнул он.
«Зачем?!» – моё недоумение, кажется, оставило мне из всего обширного лексикона всего лишь одно слово.
Он ничего не ответил, отодвинул меня с дороги к стене, прошёл в комнату, не раздеваясь, завалился на кровать и уже минуту спустя по дому разлился его громкий храп.
– Зачем ты хотел сделать мне больно? Зачем ты вообще так поступил? Объясни мне, пожалуйста! – я дождалась, когда он проснулся уже ближе к вечеру, и задала вопрос, мучивший меня весь день. Родственникам я позвонила ещё с утра и сказала, что Женя заболел. Мне ответили, что от меня одной с трехлетним ребёнком подмышкой больше хлопот, чем помощи на поле будет, и что одной приезжать не стоит.
– Потому что тебе на меня плевать. Вам всем на меня плевать! «Вот, познакомьтесь, это Женя, он поедет копать с нами картошку!» – то, как ты представляла меня своей родне, выглядело примерно так. Ты представляла не меня – а просто новую рабочую силу. И они
