Вчера здесь убиралась горничная и не могла оставить мусор на полу.
– Странно.
Я начинал ревновать, знаете ли.
– Думаешь, здесь был кто-то посторонний? Брось! Я была одна.
– Ладно, запишем в загадки, – сказал я, но положил железную деталь в большой карман пиджака.
Патриция надела длинное платье красного цвета и залезла на каблуки.
На шее девушки появилось ожерелье, её пальцы обзавелись кольцами, а руки занялись маленькой сумочкой.
Патриция подошла к чистому зеркалу.
– Я сегодня при параде. Сама Мадам к нам прибудет – нужно соответствовать, Якоб.
– Ты прекрасна! – сказал я и не преувеличил.
– Да, пожалуй. Выгляжу неплохо. Синяка почти не видно.
В полдень мы были у Каннингема в замке.
Профессор тоже оделся как на приём у королевы – он был в смокинге и с элегантной бабочкой на шее.
– Ну что же, все в сборе. Она уже едет, скоро будет здесь, – сказал Каннингем.
Он задумался. Было заметным, что видный учёный волнуется – В тот день профессор поправлял парик с завидной частотой.
– Это очень важная встреча – от неё многое зависит. И для вас тоже. Так что не думайте, что вас сюда пригласили, чтобы приятно провести время в солидной компании. Внимательно слушайте, что она говорит, но сами открывайте рот только когда спросят.
– Я хочу спросить, мистер Каннингем, – сказал я.
– Уже? Хорошо, спрашивайте.
– Почему она решила избавиться от пасынка? Чем безобидный аутист мог ей мешать? Я хочу понять её мотив.
– Понять хотите? Это делает Вам честь, мистер Гроот. Рассуждаете как учёный человек.
Профессор сел в кресло, предложил сесть и нам, поправил парик и закурил сигару. А мы с Патрицией развалились в мягких креслах и приготовились слушать профессора.
– Честно говоря, я и сам не понимаю. Но могу предполагать. Тот паренёк, которого вы… как бы это… расщепили, был сыном одного уважаемого месье, известного в Европе крупного инвестора, а по-совместительству – не менее крупного мафиози, если называть всё своими именами. Кстати, они с Мадам были в числе тех, кто пользовался и нашими услугами. Патриция помнит. Мы подбирали для них дырки посложнее – по их просьбе, конечно. Смелые люди, ничего не скажешь.
Профессор налил себе коньяку.
– Вам не предлагаю, чтобы не ляпнули лишнего при Мадам.
Мы с пониманием кивнули.
– Однако я подозреваю, что Мадам каким-то образом причастна к смерти супруга. Точно я не знаю, но такие слухи ходили. Состояние месье оценивалось в миллиарды! Сами понимаете, деньги немалые, искушение настолько огромно, что не подлежит математическому вычислению. Но сын – тоже наследник. Вы улавливаете мою мысль?
– Вы всегда излагаете свои мысли с особой ясностью, – сказала Патриция.
– Не нужно лести. Я учёный – я просто обязан уметь доносить мысли до обыкновенных
