style="font-size:15px;"> – Но я не буду этого делать. Я хочу дать тебе шанс. Какой дала тому мальчику, которого Вы погубили! Ты – великий учёный, это бесспорно! И ты можешь быть полезным для деловых людей.
Профессор посмотрел на Мадам.
– Мне нужна половина от твоих доходов от аттракциона с перемещениями, а также информация обо всех твоих клиентах.
– И всё? Какой пустяк! О, Боже!
– Не всё, разумеется. Мне нужны также услуги по решению деликатных вопросов.
– Что Вы имеете в виду?
Профессор закурил следующую сигару.
– Есть люди, которые мешают мне заниматься моим бизнесом. Конечно, это не большая проблема, а свои проблемы, как ты знаешь, я решать умею. Но я не хочу, чтобы моё имя упоминалось в делах, связанных с этими людьми. Ты меня понимаешь?
– Как никто другой.
– Хорошо. Ты принимаешь мои условия?
– Ваши условия, Мадам, весьма интересны. Но они требуют глубокого осмысления.
– Мистер Каннингем, глубину осмысления оставьте для своей долбаной физики! А мне нужен твой ответ здесь и сейчас.
Профессор подошёл к окну, а его рука с сигарой дрожала.
– Бартон, принесите ещё водки мне и Мадам! Какая вкусная сегодня водка, не правда ли? Изумительно!
Пришёл Бартон, принёс запотевший графинчик с водкой и разлил приятный напиток в рюмки.
– Мадам, я согласен, – сказал Каннингем и выпил водки.
– Я так и думала, – сказала Мадам и тоже выпила, только на этот раз закусила долькой лимона.
Затем дама затушила свою чудесную трубку и вытряхнула пепел с остатками табака на поднос.
– В Лондоне будет находится мой доверенный человек, который свяжется с Вами для уяснения всех вопросов. Её зовут мадемуазель Ли.
Мадам встала, а верный телохранитель подал ей шубу, которую получил от огненно рыжего Бартона.
– Мадам, я был счастлив принимать Вас в своём доме. Надеюсь видеть Вас как можно чаще.
– Оставьте, мистер Каннингем.
Мадам вышла, но профессор не стал её провожать – он стоял у окна и смотрел на отъезжающий лимузин.
– К чёрту водку! Бартон, принесите коньяк! Тот, что подарил мне Наполеон. И три бокала!
Профессор разлил коньяк по бокалам, а мы с Патрицией снова сели в мягкие кресла.
– Наслаждайтесь! – сказал Каннингем.
Какое-то время мы сидели, молчали и наслаждались добрым коньяком. Надо признать, он был великолепен – Бонапарт знал толк в коньяках – к бабкам ходить не нужно.
Но наш профессор был подавлен, Патриция рассматривала свои ногти, а я получал удовольствие и ни о чём не думал.
Патриция получать удовольствие от коньяка Наполеона и уютного кресла не пожелала и прервала-таки нашу паузу.
– Что будем делать, мистер Каннингем? – спросила она.
– Что вы будете делать, или что буду делать я?
