переданных на хранение вещей, проистекающее из злого умысла или небрежности, а также из природы вещей или их дефектов, если только он не предпринял необходимых мер для предотвращения или ликвидации ущерба, уведомив депонента сразу же, как только ущерб стал очевиден» (курсив мой. – У. де С.). Таким образом, если рассматривать последний абзац статьи 307 вместе со вторым абзацем статьи 306, Торговый кодекс Испании полностью разделяет концепцию договора денежной иррегулярной поклажи и налагает на хранителя совершенно ясное обязательство обеспечения сохранности в пользу поклажедателя и даже требует, чтобы хранитель немедленно уведомлял поклажедателя о любом ущербе, причиненном переданным на хранение заменимым деньгам. Однако статья 310 Торгового кодекса предоставляет банкирам законодательную привилегию, которая легализует присвоение средств, переданных им на хранение, устанавливая, что «независимо от условий, изложенных в предыдущих статьях, поклажи в банки, склады общего пользования, кредитные объединения или в любую другую компанию регулируются прежде всего уставами компании, затем предписаниями данного кодекса и в последнюю очередь – нормами общего права, применимыми ко всем поклажам». Суть этой «ненавистной» привилегии[208], предоставленной банкам и аналогичным им учреждениям, очевидна. Даже с точки зрения испанского действующего права можно утверждать, что, согласно процитированной выше статье 306 Торгового кодекса, любое лицо, не являющееся банкиром или человеком, занимающимся аналогичным видом деятельности (используя деньги, доверенные по договору иррегулярной поклажи), нарушает обязательство обеспечения сохранности и поэтому совершает преступление присвоения. Однако банкирам подобное обвинение не грозит, если в уставах их компаний определено, что они могут присваивать средства вкладчиков и использовать их для собственной предпринимательской деятельности. Однако разобраться в уставе банка и его договорах не так-то просто. Напротив, документам такого рода обычно свойственна неопределенность и запутанность[209], которыми только и можно объяснить судебные решения, постановляющие, что испанское действующее право требует, чтобы банкиры постоянно поддерживали доступность для вкладчиков их вкладов в полном размере (tantundem), т. е. требует поддержания 100 %-ного коэффициента резервирования. Эти вердикты (к примеру, решение Верховного суда Испании от 21 июня 1928 г. и другие, процитированные в главе 1) основаны на прецедентных толкованиях действующего испанского права и выносились не далее как в ХХ в.
Наконец, необходимо упомянуть относящиеся к вкладам статьи 7 и 8 регламента Банка Испании. Первые два абзаца статьи 7 устанавливают, что «уполномоченные отделения могут принимать вклады в местной валюте или в банкнотах, эмитированных Банком». Статья 8 гласит, что «ответственность Банка как хранителя состоит в том, чтобы вернуть в местной валюте такую же сумму,
Ненавистная привилегия (
При определении общих условий для различных договоров на открытие текущих счетов испанские банки тщательно избегают использовать слово «вклад» [depósito], опасаясь юридических последствий подобного договора (особенно обвинений в незаконном присвоении). Они также избегают слов «заем» [préstamo] и «кредит» [crédito], так как, хотя они получают юридическое прикрытие, называя иррегулярные поклажи «займами», очевидно, что у них возникнут трудности с привлечением депозитов клиентов, если те в целом понимают, что, открывая текущий счет, они на деле одалживают деньги банку, а вовсе не делают вклад. Следовательно, банкиры предпочитают поддерживать нынешние неопределенность и неясность, поскольку существующая нечленораздельность договоров приносит им пользу, пока они обладают привилегией использовать частичный коэффициент резервирования и имеют поддержку центрального банка на случай кризиса ликвидности. Однако юридическая классификация действий, предпринимаемая самими банкирами, иногда их выдает. К примеру, шестое общее условие, установленное
