вроде него самого, в элегантных синих мундирах, которые прибыли в отпуск или, возможно, были расквартированы в местном гарнизоне. Но большей частью гостями бала оказались женщины. Почтенные матроны устроились на стульях и оттоманках, расправив пышные юбки, волнами захлестнувшие все пространство вокруг, в связи с чем их собеседникам приходилось стоять в некотором отдалении. Глаза полудюжины дам элегантного возраста обшаривали зал в поисках подходящих партий для дочерей, напоминая коршунов в поисках добычи. И наконец, здесь были молодые леди – все, как одна, с узкими, затянутыми в корсеты талиями и волнующими декольте, – которые составляли добрую половину всех присутствующих. Искусно задрапированные юбки окружали каждую из них радужным веером, яркие платья оттеняли бледную, сильно напудренную кожу, а высокие парики подчеркивали изящество головок. И все же никакая пудра и парик не были способны скрыть отчаяние в их глазах. Теперь, когда столько местных молодых людей отправились на войну, этой стайке роскошно разодетых хищниц почти не на кого оказалось охотиться. Едва войдя в комнату, Алекс ощутил на себе не менее дюжины пристальных взглядов.
Он еще сильнее выпрямился, радуясь, что парик на голове сидит как надо. Возможно, этот вечер будет не так уж плох.
Полчаса спустя Алекс сидел в одной из гостиных, из панорамных окон которой открывался восхитительный вид на реку Гудзон и огни Олбани на другом ее берегу. Шесть барышень окружили его, расположившись веером и напоминая своими яркими нарядами и серебристыми париками осенние холмы, сплошь покрытые разноцветной листвой, с вершинами, припорошенными первым снегом. Если бы только их имена звучали столь же благозвучно, сколь изысканны были наряды и макияж! Увы, всем им, к огромному сожалению, достались странные датско-английские фамилии вроде ван дер Шнитцель или Тен Брейк (да, произносится как «брейк», и Алекс сам чуть не закричал «брейк», когда девица сжала его руку медвежьей хваткой), или Биверброк[4], которую ее владелице пришлось повторить трижды, прежде чем Алекс понял, что она его не разыгрывает.
– О, полковник Гамильтон, – вздохнула мисс Тамблинг-Гоггин – или, может быть, Тамблин-Гоггинг, он не был уверен. – Совершенно потрясающе, что вы служите с самим генералом Вашингтоном! Должно быть, это так волнительно.
Алекс пожал плечами.
– Я бы сказал, что это не столько волнительно, сколько… опасно, – заявил он, лукаво блеснув голубыми глазами. Ему были прекрасно известны правила этой игры.
У стайки девиц вырвался дружный вздох.
– Я вообразить не могу ничего более ужасного, чем поле битвы, – проворковала мисс ван Ливенворт, которую Алекс мысленно переименовал в Ливерврот. – Грохот пушек и запах пороха, крики людей в предсмертном исступлении! (К слову, Алекс не подразумевал ничего оскорбительного под прозвищем Ливерврот; ливерная колбаса, к примеру, была одним из его любимейших блюд, которое он не ел уже целую вечность.)
На самом деле, даже на поле боя Алекс зачастую оказывался
Существует известная фамилия Бивербрук, от местечка с названием «Бобровый ручей», а эта звучит как Биверброк, «разорившийся бобер».
