– в висок, третий по ребрам, дальше в пах, в живот. Петр Сергеевич отключился после второго или третьего и признаков жизни не подавал. Максим выдрал у него из штанов ремень, перевернул тяжеленную тушу на живот и скрутил мужику руки. Загрузил тело в ванну, умылся, вытер лицо, край полотенца затолкал связанному в рот. Нашел под раковиной отлетевший туда мобильник и вышел в гостиную. Прошел к окну, уселся верхом на стул и проверил записи в журнале звонков. Последний был сделан четверть часа назад на имя абонента «Феогност». «Почти как отец Федор» – Максим вытащил из мобильника аккумулятор, выбросил его в заросли за окном. Телефон пихнул себе в карман – надо будет выкинуть мобильник потом, подальше отсюда. Натянул свитер, куртку и рюкзак положил рядом. Теперь ждать, только ждать. А времени уже третий час дня. Обед, скорее всего, закончился, на ужин тоже рассчитывать не приходится. При мысли о еде в желудке заурчало. Раздобыть пропитание в ближайшие часы не получится, придется довольствоваться сухим пайком. Максим вытащил из рюкзака шоколадку и яблоко, неторопливо сжевал все это, глядя в окно. Жаль, ворота отсюда не видно. Высунулся почти по пояс, перегнувшись через подоконник. Клумба и часть забора из «рабицы» как на ладони, а также двор и вся движуха в нем.
Из ванной послышался стон. Максим смял шоколадную обертку, бросил ее в рюкзак и направился в ванную. Заместитель директора приходил в себя, мычал сквозь кляп.
– Молчи, тварь, а то воды налью. И потонешь, как Му-Му, – Максим приоткрыл кран, и на разбитую рожу замдиректора потекла струйка ледяной воды. Мужик дернулся всей тушей, ударился макушкой в смеситель и снова застонал. Максим закрыл воду, но неплотно, и Петру Сергеевичу на плешь продолжала капать холодная вода. Максим вернулся к окну, уселся на стул. Со времени звонка директору дома престарелых прошел уже почти час. «Давай уже, приезжай, сволочь. Откуда ж ты едешь, не с Мальдив ведь летишь…» Ох, не дай Бог, если Гузиков умотал куда-нибудь в теплые края, тогда весь концерт впустую. И что дальше прикажете делать – держать оборону, отстреливаться до его приезда? А что – место удобное, закрытое со всех сторон, вход, он же выход только один. Надо только дыру в заборе забить или человека там поставить…
Петр Сергеевич снова завозился в ванной, пришлось подниматься со стула и идти к нему. Максим посмотрел на мокрого, дрожащего мужика с кляпом во рту и поплотнее прикрыл дверь в ванную. Ничего с ним не будет, выживет. Можно дать ему по башке, чтоб часа на полтора-два ушел в туман ежей ловить, но обойдемся без наркоза. Максим вернулся к окну, взялся за спинку стула, но тут же отшвырнул его в сторону, схватил куртку, натянул ее на себя, подхватил рюкзак. На клумбе, почти в самом ее центре красовалась изумительной красоты и цены белая иномарка, и из нее – с водительского места и переднего сиденья – уже вываливались двое. Один – коротышка в костюме и лакированных ботинках, второй – громила, жирный, сутулый в грязно-голубых джинсах, растянутом свитере и кроссовках. Мелкий орал что-то и размахивал короткими ручонками. Второй топтался, как слон, и слушал крики первого. Вот и начальство пожаловало,
