выдавая на-гора виртуозные рулады, бившие по барабанным перепонкам, поэтому многие из сослуживцев, бодрствовали. Самые нетерпеливые солдаты ворчали, крыли донского казака отборным матом. Потом целый день ходили с ватными головами из-за вынужденной бессонницы.
– Если бы в дивизии проводились соревнования по громкости храпа, ты стал бы чемпионом, – подтрунивали острословы. Он, раздувая ноздри, самодовольно улыбался.
– Гришка, будь человеком, убавь децибелы, – увещевали другие сослуживцы, спавшие, а точнее, бдевшие, вблизи храпуна с мощными руладами. – Своим храпом ты подрываешь моральный дух личного состава роты, льешь воду на мельницу противника.
– Принимая присягу, вы клялись стойко переносить тяготы и лишения военной службы, – напомнил Фисюк, – Здесь вам не курорт, ни санаторий. Тяжело в учении, зато будет легко в бою.
– Ты своим храпом до боя выведешь всех из строя, – возразил Иван Кучер. – Год службы рядом с тобой следует читать за два года каторги.
– В здоровом теле – здоровый дух, – заявлял казак, скаля крупные зубы. – Не могу я перечить потребностям своего организма.
– Как тебя дома родители терпели?
– Они тоже любят похрапеть.
– Если не можешь уменьшить громкость, то перед сном надевай противогаз, – посоветовал Кучер.
– У меня легкие большого объема, вдруг не хватит воздуха, задохнусь, – возразил храпун. – Пусть те, кому я мешаю, сами спят в противогазах. А я своему организму не враг.
После словесной перепалки, кто-то из ребят, ночью набросил Фисюку на лицо его же портянку. Храп оборвался лишь на несколько секунд. Григорий проснулся и сочно выругался в адрес обидчика, угрожая покрасить голову зеленкой.
Особенно чуткий к звукам, рядовой Богдан Задуйвитер в полночь обратился к санинструктору ефрейтору Турдиеву:
– Бахтияр, неси нашатырный спирт, прочистим Гришке дыхалку.
– Нет, – возразил ефрейтор. – Он сразу догадается, откуда спирт и проучит, ударит сапожищем.
– Не трусь, ты старше по званию, он не посмеет нарушить устав.
– Все равно, опасно.
– Скажи, есть ли лекарство от храпа? – не отставал Задуйвитер.
– Не знаю, этому не учили, – признался санинструктор.
– Нашел, у кого спрашивать, – рассмеялся кто-то из ребят. – Бахтияр, кроме зеленки, йода и активированного угля, других лекарств не признает.
– Пурген у тебя в санитарной сумке есть? – продолжил допрос Богдан.
– Нет, – отозвался ефрейтор.
– Жаль, дали бы Фисюку, чтобы он из туалета не вылезал.
Наконец, Богдан обратился ко мне:
– Товарищ старший сержант, вся надежда на вас. Попросите комбата Сухарева или замполита Плоткина, чтобы всех храпунов поместили в отдельное помещение. Пусть они соревнуются, у кого громче храп и крепче нервы.
