с нагрузкой предстоит совершить марш-бросок по пересеченной местности на три километра.
– Товарищ лейтенант, в чем состоит нагрузка? —, будучи замкомвзвода, спросил я .
– Марш-бросок – это не прогулка налегке, а физическое и моральное испытание. У каждого воина будет возможность проявить силу воли, твердость характера, выносливость и терпение. Для начала вещмешки заполните десятью килограммами песка, а впоследствии нагрузку увеличим до двадцати килограммов. Как говорится, своя ноша плеч не давит.
Только теперь я и другие сослуживцы поняли, почему поблизости от места построения взвода лежат несколько бумажных мешков песком и напольные весы.
– Разойдись! – прозвучала команда. – Живо заполняйте мешки и на весы. Приказываю командирам отделений проконтролировать точность веса, чтобы никто не схитрил, все были в равных условиях.
Вскоре солдаты с автоматами АКМ, подсумками, заполненными песком вещмешками, котелками, флягами на ремнях, противогазами походили на караван навьюченных поклажей верблюдов.
Савушкин дал старт марш-броску и солдаты с территории военного городка выбежали на улицу поселка Парканы, где дислоцировался батальон. Взвод, в отличие от каравана верблюдов, медленно передвигающимся по пескам и барханам пустыни, напоминал табун диких мустангов.
Далеко разносился топот кирзовых сапог, из-под которых тянулся густой шлейф пыли. Жители поселка, в основном молдоване и болгары, с недоумением таращили глаза на бегущих гуськом защитников. Некоторые из аборигенов полагали, что разлился протекающий рядом Днестр и воинов подняли по тревоге на укрепление дамбы, чтобы вода не затопила дома, как это нередко происходило в период весенних паводков.
Достигнув околицы поселка, солдаты бежали в направлении реки параллельно автомобильной дороги и железнодорожной магистрали из Тирасполя в Бендеры. Уже на первой стометровке я и мои сослуживцы ощутили, судя по тяжелому учащенному дыханию, ощутили чугунную тяжесть вещмешков за спинами.
Возможно, как и я, ребята были благодарны взводному за то, что он организовал марш-бросок не в полдень, когда солнце в зените палит нещадно, а в утренние часы. Но все равно гимнастерки намокли от пота, который катился градом, хоть снимай и выжимай. Словно мираж в знойной пустыне, манила серебряная гладь Днестра. Возникло желание быстрее добежать до берега, сбросить с себя амуницию и окунуться в прохладную воду. Но когда до берега оставалось метров триста, старшина Гармаш велел бежать обратно к финишу. Некоторые из ребят, не выдержав темпа гонки, перешли на шаг.
– Кто лидирует? – поинтересовался я у бегущего рядом ефрейтора Бахтияра Турдиева.
– Илья Короед, – ответил он.
– Илья? – удивился я, зная, что тот прежде не отличался спортивными успехами. Когда все финишировали, а я оказался в первой десятке среди тридцати участников, Савушкин построил взвод и сообщил:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
